— Ну что, соколы, — сказал он нам с Веней, — определяйтесь с тактическими позывными. Как вас в эфире величать?
— Я буду Кометой, можно? То есть разрешите, товарищ капитан-лейтенант? — ответил я.
— Комета? Похоже на сбитый флуггер, кадет. Ассоциации поганые. Или ты не суеверный?
— Так точно, товарищ капитан-лейтенант, похоже! Но это вражеский флуггер!
Бердник рассмеялся.
— Молодец, не теряешься! Правильно тебя Федюнин рекомендовал: смелый и наглый! Пусть будет Комета!
— А я буду Мефодием, — постановил Оршев.
Так на вертикальном оперении моего «Горыныча» появилась хвостатая звезда, а на оршевском киле — иконописный старец со свитком в руках. Венечка всегда любил выпендриться, выпендрился и сейчас. Хотя даже его святому Мефодию не сравниться с позывным нашего однокашника Пушкина! Тот летал в соседней эскадрилье И-02 и назвался «Лепаж» — по имени знаменитого дуэльного пистолета, лишившего жизни его не менее знаменитого однофамильца.
Итак, девятнадцатого мая экспедиционный флот «Наотар» со всей военной тавтологичностью вернулся на Наотар. Первым делом посыпались форс-мажорные дела. А именно: немолодые люксогеновые двигатели линкора «Кавказ» выкинули корабль из Х-матрицы на шестьдесят пять тысяч километров дальше расчетной дельта-зоны.
Это само по себе не страшно. Плохо то, что линкор по несчастливой случайности попал сразу в операционную зону джипсианских гребешков, которые и навалились со всех сторон. Пришлось спешно поднимать флуггеры. Линкор спасли, хоть и не справились бы вовремя без помощи конкордианских коллег, которые подтянулись от орбитальной крепости «Шаррукин-17».
Тот бой начался внезапно и прошел быстро.
Никаких особых впечатлений: прилетели, захватили чужие метки на радарах, выпустили ракеты. Меток было немного — тринадцать штук. Две из них погасли, а остальные убрались прочь. Когда мы добрались до линкора, гребешков уже и след простыл.
Я рассматривал бронированную махину «Кавказа» и думал, что я поразительно везучий на неприятности человек.
Сперва Титан и драка с непонятными чужаками.
Теперь Наотар и опять драка с чужаками.
Причем обе драки — совершенно секретные! И в обоих случаях чужаки были великолепно вооружены…
Двадцать первого мая началась операция «Сияние».
Наше начальство наконец сообразило, что надо менять правила игры, а лучше саму игру. Да, двести школьников не обгонят одного чемпиона по бегу, зато они в состоянии его затоптать.
Мы подняли флуггеры на виду у роя джипсов.
Флот развернул боевые порядки. Линкоры в несколько залпов выпустили гигантскую свору тяжелых ракет.
Джипсы действовали схематично, отреагировав массовым вылетом гребешков, и не учли при этом фланговой угрозы со стороны конкордианского флота. Друзья-клоны выпустили ракеты из-за планетного диска загодя, рассчитав время упреждения, так что огромные дуры стали рваться прямо в гуще вражеского роя!
Десятитонные БЧ пенетраторов вышибали из астероидов тучи каменного щебня, а фугасы порождали облака плазмы. Страшных гребешков в те минуты погибло видимо-невидимо. Джипсам временно стало не до нас, и ударное соединение флуггеров вышло к Наотару. Цель — домны!
Почти триста бортов, выстроенных в плотный ордер, прикрывались искусственной маскировочной завесой «Сияние». Это была работа отряда информационной борьбы на флуггерах «Андромеда-Е».
Мы смели воздушное прикрытие! Маневренность и скорость гребешков не могла им помочь, так как маневрировать вдруг стало просто некуда: огромный объем простреливался нами во всех направлениях.
Тридцати гребешкам ничего не стоило умыть нас в крови и пламени, но теперь — теперь игра поменялась! Там, где пасовала техника, выигрывала тактика.
Торпедоносцы и штурмовики вышли на рубеж атаки.
Уродливые домны падали под ударами управляемых бомб одна за другой! Но одну башню мы расстрелять не успели. И тогда выяснилось, зачем джипсов принесло на планету. Домны оказались гигантскими инкубаторами, которые собирали органические и неорганические материалы для выведения потомства. Тех самых гребешков!
Мы не стали выжигать молодняк, а джипсы не стали выжигать нас, хотя могли. Ведь с орбиты к месту побоища устремились почти все наличные истребители врага! Они сохранили потомство, а мы — лицо. А заодно и кучу жизней. И, вроде как, выиграли.
Мы получили приказ возвращаться на авианосцы. А джипсы тем временем посадили на поле с домнами астероид! Никогда такого не видел. Космическая скала садилась на планету, как какой-то десантный катер!
Это они детишек своих проклятых забирали.
А два других астероида наши и клонские комендоры распистонили. Событие радостное, нет слов! Да только на орбите прямо по маршруту возвращения образовался плотнейший метеоритный поток из обломков, через который нам пришлось прорываться.
Почти все прорвались. Но все-таки не все.
Ваш покорный слуга схлопотал маленький такой камушек прямо в двигательную секцию. Парсер сообщил, что у нас накрылся калибровщик фабрикатора дейтерий-тритиевых капсул, а это означало, что в остальном совершенно исправная машина не может задействовать маршевые движки.
Мощный «Горыныч» оказался в положении лежачего паралитика. Вроде все конечности на месте, а не пошевелиться.
Сами посудите: стоило мне дать тягу, как в камеру сгорания направилось бы термоядерное топливо в виде ДТ-капсул… Это-то хорошо, что направилось. Но плохо, что без всякого контроля со стороны системы калибровки. Минута работы, затем — перегрев и прогорание стенок камеры, огонь в топливной системе, огонь по всему двигательному отсеку и — взрыв. Умница парсер не мог позволить мне столь глупого суицида и заблокировал маршевые.
Я угробился бы, без всяких сомнений! После страшного напряжения последних часов, после того, как я чудом выжил в бою, после того, как нас накрыла почти сотня гребешков, а мы не могли стрелять… Ваш Андрей Румянцев был очень сильно неадекватен. Оч-ч-чень.
Хотелось домой, я орал матерные слова в разнообразных сочетаниях, колотил по пульту и требовал от парсера разблокировать двигатели. Словом, вел себя, как шимпанзе в зоопарке, а вовсе не как пилот в кабине.
Парсер мудро проигнорировал мои вопли насчет «разблокировать двигатели» и сообщил, что приступает к выполнению программы экстренной посадки. Если я, конечно, не возражаю. То есть товарищ пилот может попробовать приземлиться сам, но в космос мы уже точно не летим, по крайней мере не на этом «Горыныче».
И вот тогда-то и случилось первое приключение из целой серии, которая сделала мою судьбу совсем нескучной.
Посадка получилась экстренной — это еще мягко сказано. Слава богу, что он такой добрый и обеспечил прекрасные метеоусловия. Слава «Горынычу» за отменное качество его планера. Слава штабу — по его воле я расстрелял все ракеты и сжег море горючки, так что машина была облегчена до последней крайности. Ну и парсеру слава — он усадил флуггер на одних маневровых, а я даже синяка не набил, хоть и нагадил со страху полные ботфорты.
