Наконец я собрался с духом и сделал заказ. С огромной кружкой ванильного латте «Вдохновение» и двумя сахарными печеньями-«ушки» под названием «Локон поэта» я устроился за столом в самом дальнем углу кофейни, поближе к потрескивающей печи. Я отпил кофе, откусил кусок лакомого «Локона поэта» и, достав «Катакомбы Книгорода», погрузился в чтение.
Карлик с неприятно высоким голосом как раз разливался соловьем, зачитывая эссе о своем отказе от банных губок, что, впрочем, мне не слишком мешало: если книга способна меня захватить, я буду читать в самых неблагоприятных условиях.
А «Катакомбы Книгорода» во всех отношениях превзошли мои ожидания. Книга была не только содержательной, но и увлекательно написанной и такого художественного уровня, какой редко встретишь в научно-популярной литературе. Уже после нескольких абзацев звуки паршивого творческого вечера превратились лишь в шорохи на заднем плане, мешающие не больше чириканья птиц. Я же следовал по пятам за Канифолием Дождесветом, величайшим охотником за книгами и героем Книгорода, и вместе с ним спустился в ужасно запутанный лабиринт, чтобы вырвать у него все удивительные тайны.
Канифолий Дождесвет, мои верные друзья, не всегда был величайшим охотником за книгами. О нет, было время, когда он даже звался иначе. Охотникам за книгами по профессии полагалось брать себе звучные псевдонимы, и с самого начала Дождесвет выделился среди них тем, что выбрал себе такой, который звучал совсем не воинственно.
На самом деле звали его Тарон Трекко. И был он всего лишь бродягой-псовичем, которого судьба случайно забросила в Книгород. Да, да, тогда он не имел ни малейшего понятия о литературе. Однако, подобно большинству псовичей, Трекко обладал колоссальной памятью и, подобно многим своим соплеменникам, использовал этот дар, чтобы зарабатывать деньги в трактирах как кудесник арифметики: он умножал в уме стозначные числа и при этом жонглировал сырыми яйцами. Но когда он попал в Книгород, там как раз разразился спор между Замонийской Праматематикой и Друидической Математикой, расколовший на два непримиримых лагеря все население Замонии, и потому почти каждое выступление кудесников заканчивалось массовым побоищем. В те времена достаточно было какому-нибудь псовичу просунуть морду в дверь кабачка, как хозяин швырял в него пивной кружкой.
Тарону Трекко грозила смерть от голода, и это в городе, кишевшем трактирами и туристами, только и ждущими, чтобы их развлекли. Но он довольно быстро сообразил, на чем здесь можно заработать гораздо больше денег, нежели фокусами с числами на потребу пьяницам, — а именно на редких книгах. Догадаться об этом — невелика премудрость, ведь книги здесь продавал почти каждый. Но существовала категория крайне редких экземпляров, спрос на которые всегда был очень велик. Это были книги из «Золотого списка». Книги, собранные в этот список, нельзя было купить ни в одном букинистическом Книгорода. Лишь изредка всплывала одна из них, и ее тут же покупал с аукциона какой-нибудь богатый коллекционер. Это были легенды, пробуждавшие в людях алчность и сравнимые разве что с гигантскими алмазами Драконгора. В этот список входила «Кровавая книга», равно как и «Демонические проклятия Нокимо Норкена» или «Справочник опасных жестов» и еще несколько сотен названий.
Особая разновидность рыцарей удачи (их называли охотниками за книгами) специализировалась на том, что выискивала эти ценности в лабиринте под Книгородом и выносила их на поверхность. Одни охотники работали по найму на коллекционеров или книготорговцев, другие вынюхивали на свой страх и риск. Вознаграждение, предлагаемое за книгу из «Золотого списка», было столь астрономически высоким, что один-единственный найденный экземпляр мог обеспечить охотника до конца жизни.
Это была опасная профессия, самая опасная во всем Книгороде. Возможно, вам, мои отважные друзья, представляется, что поиски пропавшей книги — довольно скучный способ провести свободный выходной, но здесь, в недрах этого таинственного города, они были связаны с риском большим, нежели охота на хрустального скорпиона в стеклянных гротах Демоновой Устрицы. Ведь катакомбы Книгорода кишели опасностями особого рода.
Лабиринтам приписывали связь с Потусторонним миром, этими таинственными владениями Зла, которые предположительно раскинулись подо всей Замонией. Но ужасы, притаившиеся в темноте под городом, были (если верить Канифолию Дождесвету) вполне конкретными и по-настоящему страшными, чтобы пугать и без помощи бабушкиных сказок.
Сегодня уже невозможно сказать наверняка, когда в подземелья спустились первые охотники за книгами. Предполагается, что это приблизительно совпало по времени с зарождением в Книгороде антикварного дела как профессии. Многие столетия, даже тысячелетия, здесь был центр книготорговли Замонии: со времени возникновения первых рукописных книг и до сегодняшних массовых тиражей.
Достаточно рано выяснилось, что сухой климат в лабиринте идеально подходит для хранения бумаги. Внизу стали складировать целые государственные библиотеки, князья и правители прятали там свои литературные сокровища, книгопираты — свою добычу, букинисты — свои первоиздания, издательства — свои тиражи.
Поначалу Книгород собственно и городом-то не был, а существовал только под землей как сеть обитаемых туннелей, которые с течением времени все теснее и теснее связывались друг с другом рукотворными проходами, шахтами, штольнями и лестницами и в которых обитали племена и банды различных подземных существ. На поверхность выходили лишь лазы в пещеры, неподалеку от которых соорудили несколько хижин. Лишь позднее из них вырос надземный город, со временем разросшийся до сегодняшних размеров.
Это была бурная, полная хаоса и анархии эпоха в истории Книгорода. Эра без закона и порядка, когда нападения, разбой и убийства, даже настоящие войны из-за ценных книг были обычным делом. Катакомбами правили военные вожди и беспощадные пираты, бившиеся друг с другом до крови и вновь и вновь вырывавшие друг у друга сокровища. Книги похищали и закапывали, целые собрания оказывались погребенными по воле своих владельцев, лишь бы не достались пиратам. Богатые книготорговцы завещали мумифицировать себя после смерти и замуровать вместе со своими любимцами. Из-за некоторых особенно ценных книг целые области лабиринта превращали в смертельные ловушки с блуждающими стенами, утыканными дротиками и клинками, способными проткнуть или обезглавить неосмотрительного грабителя. Если потревожить проволоку, туннель в мгновение ока мог заполниться водой или кислотой или незадачливого искателя раздавливали внезапно обрушивающиеся потолочные балки. Другие проходы заселили опасными насекомыми и зверями, которые за многие годы неконтролируемо расплодились и сделали катакомбы еще опаснее. Букваримики, члены тайного общества букинистов с нездоровой тягой к алхимии, отправляли здесь свои неведомые ритуалы. Считается, что к той беззаконной эпохе относится возникновение опасных книг.
Затем последовали эпидемии и природные катаклизмы, землетрясения и извержения подземных вулканов, выгнавшие из лабиринтов почти всех разумных существ — там остались лишь самые упорные и выносливые.
