И близнецы устремились вслед за родителями.
Догнав их уже у машины, Джон выпалил:
— Мы тут вот что подумали. Мы не хотим ехать в летний лагерь. В интернете про это место в Салеме пишут, что это и не лагерь вовсе, а школа.
— А главное, этот Григгс — доктор для психов, — добавила Филиппа.
— Точно! — подхватил Джон. — Вы и оглянуться не успеете, как он подсадит нас на таблетки.
— Что за глупости, Джон! — возмутилась миссис Гонт. — Доктор Григгс — замечательный человек. «Дом обновления» — замечательное место. Для одаренных детей. — Она погладила Филиппу по голове. — Там вы научитесь, как находить применение для всех своих дарований.
— Я не хочу быть одаренным ребенком, — настаивал Джон. — Я хочу быть нормальным ребенком.
— И что в таком случае вы намерены делать летом? — спросил мистер Гонт.
Джон метнул взгляд на Филиппу, набрал побольше воздуха и выпалил:
— Мы хотим поехать в Европу.
— Да, в Европу, — повторила Филиппа. — Мы хотим в Лондон, навестить нашего дядю Нимрода.
— Мы поедем сами, — добавил Джон. — Одни.
Мрачно насупившись, мистер Гонт покачал головой и произнес:
— Это совершенно…
«Исключено» — именно это слово уже висело в воздухе, но в последний момент он взглянул на миссис Гонт, и близнецы увидели, что мама взглядом велит ему согласиться.
Мистер Гонт осекся. Помолчал. Улыбнулся. И к величайшему удивлению детей, сказал:
— Это совершенно замечательно! — Он утвердительно кивал и повторял «замечательно» на все лады. — Если вы этого действительно хотите, то отчего же нет? Ведь правда, Лейла? Раз хотят съездить в Лондон, сами, без провожатых, отчего же нет? Пусть едут! Ты согласна?
— Разумеется, — невозмутимо сказала миссис Гонт, словно близнецы попросили чашку чая. — Не вижу причин им отказывать. У нас очень ответственные дети, они вполне могут путешествовать без провожатых. Я сегодня же позвоню Нимроду, скажу, что вы хотите у него погостить, и выясню, в какие сроки ему удобно вас принять.
— А потом я попрошу секретаршу заказать вам билеты на самолет, — сказал мистер Гонт. — Первый класс с баром. Вас устроит?
Джон аж рот открыл. До сих пор они с Филиппой путешествовали только эконом-классом.
— Первый класс с баром? — ошарашенно повторил он.
— Хорошо-хорошо, — поспешно сказал отец, — полетите VIP-классом. Для особо важных персон. Нет проблем.
Джон подумал, что, скажи он сейчас, что пойдет в циркачи, отец, пожалуй, и на это бы согласился. Такое у него было выражение лица.
— Первого класса совершенно достаточно, папа, — заверила Филиппа. — Большое спасибо.
— Да, пап, спасибо, — просиял Джон.
Мистер Гонт любезно улыбнулся в ответ, захлопнул дверь лимузина и, с облегчением вздохнув, велел шоферу поскорей ехать — подальше от собственных детей.
Помахав вслед отъезжающей машине, близнецы вернулись к парадной двери.
— Откуда вдруг такая идея? — вежливо поинтересовалась мать. — Прежде вас не очень-то занимали родственники и в частности Нимрод.
— Ну, это уж не наша вина, — ответила Филиппа. — Ты сама о нем ничего не рассказываешь. А ведь он твой брат, родной брат! Очень странно…
— Когда-то люди говорили про нас: «водой не разольешь». Точь-в-точь как про вас. Но мы выросли. Жизнь развела. Вот и все.
Джон и Филиппа прошли вслед за мамой на кухню. Филиппа обняла ее за талию:
— Мамочка, спасибо, что разрешила нам поехать в Лондон. Да еще без никого.
Миссис Гонт бодро улыбнулась, но близнецы видели, что она опечалена.
— Не грусти, мамочка, — попросила Филиппа.
— Любой матери грустно, когда она видит, что дети совсем выросли, — вздохнула миссис Гонт. — А вы выросли быстрее, чем я рассчитывала, вот и все. Как ваши зубы мудрости. Может, оттого, что вы — близнецы. Я и глазом моргнуть не успею, как вы пойдете учиться в колледж, покинете родной дом… — Она снова вздохнула. — Но такова жизнь.
На кухне Уинстон и Элвис шарахнулись прочь от Джона, когда он по многолетней привычке вздумал потрепать их за уши.
— Эй, приятели, вы часом не сбрендили? — Джон устремился за собаками вокруг стола, всячески показывая им, что настроен миролюбиво и обижать их не собирается.
Миссис Гонт сердито посмотрела на ротвейлеров:
— Так-так… Сначала Эдвард, а теперь и вы оба туда же? Так не пойдет. Уинстон! Элвис! Ко мне!
Псы покорно, но с видимой неохотой выполнили команду. Хозяйка наставила на их огромные морды прямой и властный указательный палец.
— Вы оба ведете себя крайне глупо, — строго сказала она. — Бояться кого-нибудь в доме, тем более детей, нет абсолютно никаких оснований. Будете так себя вести, останетесь без еды и без телевизора до конца дня. Все понятно? Собаки дружно гавкнули.
— А теперь идите и извинитесь перед Джоном. Понуро опустив головы, псы подошли к мальчику и принялись покаянно лизать ему руки.
— Да ладно вам, я и не думал обижаться, — сказал Джон. Причем сказал чистую правду, поскольку сейчас его куда больше занимало кое-что другое. Надо же! Как он не замечал этого до сих пор?! Уинстон и Элвис действительно любят смотреть телевизор! Теперь понятно, почему они так умело переключают каналы.
— А где миссис Трамп? — спросила Филиппа. Миссис Трамп на кухне не было, хотя в это время она обычно готовила детям завтрак.
— Она в саду. Вышла подышать свежим воздухом, — ответила миссис Гонт.
— А кричал кто? Миссис Трамп? — спросил Джон.
— Я точно не знаю, сколько именно… но кажется, она выиграла в Большой нью-йоркской лотерее.
— Что? — подскочила Филиппа. — Сколько?
— Я же сказала, точно не знаю. Я вообще в лотереях не разбираюсь. Но она говорит, что у нее сошлось шесть номеров, то есть не исключено, что она выиграла джек-пот.
Джон углядел возле мойки бульварную газетку, которую миссис Трамп обыкновенно читала, навалившись всем телом на столешницу. Газета уже была открыта на нужной странице. Оставалось только ее поднять.
— Ого! — воскликнул он. — Тут сказано, что весь джек-пот взял один человек, а это целых тридцать три миллиона долларов! — Он перевел взгляд на сумочку миссис Трамп и, выхватив торчавший из нее лотерейный билет, быстро сличил номера.
— Круто! И правда шесть номеров сошлось!
— Видите, как здорово! — обрадовалась Филиппа. — Теперь миссис Трамп сможет съездить в Рим и навестить своих дочек!
— Она так и говорила? Что хочет выиграть в лотерею, чтобы навестить дочерей в Риме? — уточнила миссис Гонт.
— Да. Она сказала, что мечтает выиграть, потому что для нее это единственный способ туда попасть.
