— Если окажется, что Риис был мерзким человеком, это причинит боль Софии.
Фрейя пыталась представить себе, что за открытие мог сделать Питер. Может быть, он узнал о каком-то скандале, нашел какие-нибудь дискредитирующие записи?
— И мистер Алстед всегда…
— Знаешь что? Получить их одобрение — не самая приоритетная моя задача. А теперь, если не возражаешь, мне нужно поработать.
Сквозь очки Питер уставился в свои бумаги. Его грубость разозлила Фрейю, и ей уже не хотелось спрашивать о чем-то еще. Ничего не оставалось, кроме как развернуться и уйти.
Большую часть уик-энда Фрейя слонялась неподалеку от того места, адрес которого дала ей София: вела наблюдение за кривыми кирпичными постройками. Наконец субботним вечером она увидела знакомую тощую фигуру. Согнувшись и низко повесив свою седую голову, ее отец приближался к ряду магазинчиков и домов.
— Папа! Логан! Логан Мур!
Логан попятился и обернулся, как всегда, со встревоженным взглядом на угловатом лице. Когда он уже научится узнавать голос собственной дочери? Фрейя вышла из тени соседнего здания, чтобы успокоить его.
— У тебя всегда такой вид, будто ты ожидаешь увидеть болгарина с отравленным зонтиком, — сказала она.
— Это не выдумка, Фрейя. Это произошло на самом деле!
— Да знаю, — откликнулась Фрейя. — Марков,[13]тысяча девятьсот семьдесят восьмой.
— Преступников так и не поймали.
Лишь морщинки в уголках глаз Логана и слабая улыбка подсказывали Фрейе, что отец рад ее видеть.
— Значит, тебе удалось сюда вернуться.
Логан, словно его мучила боль, изогнул дугой спину и потер шею рукой. В другой руке он нес пакет с покупками.
— Пришла повидать меня? Я купил какой-то индийской еды по пути домой.
Солнце низко висело на небе. Он не спросил, как она его нашла. Оглядываясь на каждом углу, Логан показывал дорогу. Они вошли в здание и, одолев два лестничных марша, поднялись к его съемной квартире. Сняв несколько уровней сигнализации, он повернулся и строго посмотрел на дочь.
— Когда мы виделись последний раз? Тогда, в чикагском аэропорту?
— Да. В октябре прошлого года. Перед моим отъездом.
— Ты повзрослела наконец, нашла настоящую работу?
Логану не нравился ее образ жизни в Чикаго, все эти друзья из колледжа, непостоянные заработки.
— Факультет искусствоведения в университете. Териз узнала, что там было место, и сочла это стоящим занятием, — сказала Фрейя и, прежде чем он успел ответить, быстро продолжила: — Они с мамой думают, раз я работала там и прошла несколько курсов, так должна и дальше там учиться. Этим летом у меня должны были быть подготовительные занятия. Но София прислала мне билет. Чтобы я приехала сюда.
Логан задумчиво покачивал головой. Трудно было сказать, как он оценивает решение Фрейи. Вероятно, отец не одобрял ее постоянное нежелание заниматься карьерой. Но ему было по душе, что в своих планах на лето она пошла против желаний Маргарет. Пришло время сделать это.
Пока Фрейя раскладывала покупки по забрызганным жиром стенным шкафам, из соседней комнаты до нее доносилось поскрипывание ручки по бумаге. С тех пор как она видела отца в последний раз, тот, кажется, бросил пить. По крайней мере, Фрейя не увидела в помещении ни одной бутылки. По убранству комнат можно было судить о вкусе их хозяйки: диваны, обтянутые полосатым ситцем, обои в цветочек, вазы с сухими листьями и низкие стеклянные столики. Книжные шкафы владелица явно не считала необходимостью. Книги, бумаги и документы Логана были распиханы по коробкам, выстроившимся в ряд вдоль стен, навалены на подоконники, занимали все столы и даже каминную полку, откуда рисковали рухнуть в любой момент.
Теперь над грудами книг потянулся пряный запах соуса с тмином и кориандром, исходивший от купленного в супермаркете карри. Окруженная ароматами, Фрейя вышла из кухни. Посреди хаоса были свалены в кучу и нагромождены друг на друга книги разной тематики: музыка, КГБ, мировая политика, международное право. Она предположила, что отца послали в Лондон под неофициальным прикрытием для работы, о которой он не мог распространяться, но, конечно, спрашивать ничего не стала.
Опершись на подушки, Логан сидел на краю дивана, полностью погруженный в работу. Его маленький телевизор с убавленным до тихого шепота звуком был настроен на канал Би-би-си, но глаза не отрывались от пачки линованной бумаги, прикрепленной к планшету, который лежал на его приподнятых коленях, пока он писал. Копна седых волос, давно нуждающихся в стрижке, брови, кустящиеся над свирепыми глазами, изящные и тонкие запястья — Логан Мур походил на римского императора, подписывающего указы, последствия которых кое для кого из его неудачливых подданных обещали быть смертельными. Самой характерной чертой, доставшейся Фрейе от отца, были его глаза — темные по краям радужные оболочки, разукрашенные крапинками и завитками всех оттенков серого, от светло-серебристого до почти черного.
Фрейя стояла перед ним, как просительница, зная, что он ощущает ее присутствие. Но Логан не поднимал головы от планшета и продолжал писать, пока она не заговорила:
— Папа, София продает картины.
Логан пожал плечами и все равно не поднял глаз.
— Они теперь принадлежат ей, — сказал он. — Она может делать с ними все, что хочет. Давай уже сюда это карри. Я не ел весь день.
— Мне бы не хотелось, чтобы она их продавала.
Фрейя осторожно принесла две тарелки с горячей едой туда, где сидел Логан, так как стол, за которым они могли бы поесть, был доверху завален книгами.
— София говорит, что вынуждена, то есть она больше не может себе позволить жить в этом доме. Но их жилище в любом случае не будет прежним без этих картин.
— Я думал, датчане лучше обеспечивают своих государственных служащих на пенсии.
Логан говорил и жевал одновременно, тыкая в сторону Фрейи вилкой.
— Возможно, она преувеличивает. Часто женщинам кажется, что, сколько бы ни оставили им мужья, этого мало. Они переживают, но их мучает чувство утраты, а не недостаток средств на банковском счете. В любом случае, я не припоминаю, чтобы София так уж увлекалась искусством. Это он таскал картины с места на место, не мог выпустить их из виду.
— Она рассказала мне о том, как они чуть не опоздали в аэропорт, когда уезжали из Бухареста, потому что нужно было упаковать коллекцию.
Логан заинтересованно поднял глаза, поэтому Фрейя продолжила:
— Ты в курсе, почему они уезжали в такой спешке? Мистер Алстед никогда не говорил об этом, но теперь София мне рассказала. Их выгнали из-за грязного предательства человека, которого они хорошо знали.
