— Вы знаете историю о том, как Нефри-кеш убил королеву Ланиветту, — продолжала Сефи. — Я слышала, как Дисталус рассказывал вам об этом. Однако он рассказал не все. Схватив королеву, сулланкири сжал руками ее голову и сказал, что Кайтрин ненавидит Предателя и что Ориоза станет первой страной, которую она уничтожит — как родину Хокинса. Он сказал, что Хокинс все еще жив и что, пока он жив, Ориоза всегда будет в опасности. Потом он убил Ланиветту, просто открутив ей голову.
Уилл нахмурился.
— Откуда Дисталусу это известно?
— Потому что король был там, мой лорд. Принц Скрейнвуд был там. Он набросился на сулланкири и попытался освободить королеву, но у него ничего не получилось. Нефри-кеш протянул оторванную голову королевы принцу, пообещав добраться и до него. Сказал, что вернется, если Хокинс не будет убит.
— Вот почему, мой лорд, когда король взошел на трон, Хокинса судили in absentia и приговорили к смерти. Кайтрин восприняла это как добрый знак, и по этой причине Ориозу пощадили, пусть и временно. Король Скрейнвуд разослал всюду агентов, вроде меня, чтобы разыскать Хокинса — и вас. Он хотел, чтобы вы оказались в безопасности, смогли позже уничтожить Кайтрин и спасти наш народ.
— Он искал меня? У него в Валсине уже есть Норрингтоны.
Сефи покачала головой.
— Они уже достаточно взрослые, чтобы стать героями, но непохоже что-то, что они в самом деле сыновья вашего отца — в отличие от вас. Вы подходите идеально, и я знаю, вы осуществите пророчество.
Юный вор практически не сомневался, что Сефи говорит искренне. Он не смог бы объяснить, откуда такая уверенность, но годы, проведенные среди лучших лжецов на «дне» Айслина, научили его отличать правду от лжи. Девушка хотела, чтобы он поверил ей, — и добилась своего.
— Раз так, объясни мне, Сефи, как ты узнала в Вороне Хокинса? Ты еще на свет не появилась, когда Предатель был изгнан.
Она неловко передернула плечами.
— Я и не узнала его, если уж на то пошло. После того как вы спасли меня, некоторые мои вещи пропали. Дисталус вел заметки, и я подумала, они попали в дурные руки. Я понятия не имела, кто вы такие, но на всякий случай взяла у каждого что-то, на чем остались ваши следы. У вас — обглоданную кость, у Резолюта — обрывок окровавленной одежды, а у Ворона прядь волос. В Ислине я отдала все это королевским магам. Они могут по вещам установить личность тех, кому эти вещи принадлежали. По правде говоря, они выяснили, что Ворон и есть Предатель, только вернувшись в Мередо. К этому времени он уже был в Окраннеле, и они потеряли его след, пока ни получили сообщение, что он сопровождает принцессу Райгопу, покинувшую Крепость Дракона. Меня послали сюда, в Толсин, чтобы опознать его.
Уилл кивнул, понимая, что она опускает некоторые детали, но в данный момент это вряд ли имело значение.
— Сефи, увидев Ворона вновь, неужели ты не вспомнила, что он спас тебе жизнь? Неужели не вспомнила, как мы заботились о тебе, когда ты была ранена?
Рука, сжимающая его руку, напряглась.
— Мой лорд, вы должны понять. Всю жизнь меня учили ненавидеть Предателя и любить короля. Когда я стала служить короне, отдать Ворона в руки правосудия и покончить с угрозой нашему народу превратилось для меня в священную цель. И потом, когда маги установили истину, меня вызвали в столицу. Чествовали, восхваляли. Сам король сказал, что гордится мной. Я… ну, я тогда плохо соображала. Вообще ни о чем не задумывалась, пока ни опознала его и ни сказала его брату, кто он такой. Боль в глазах полковника Хокинса… ненависть, которую, мне было ясно, я увижу в ваших… — она на мгновение заколебалась. — Я знала одно — то, что я сделала, было правильно. Меня готовили к этому. Я должна была поступить так ради спасения своего народа. Но одновременно я знаю, что Ворон сделал для Вруоны. Теперь знаю, что он сделал для Свойна…
Уилл кивнул.
— Этой ночью снова пели песни об Изгое. В них он трус. Первый удирает, первый распускает нюни, всегда заслуживает, чтобы ему поддали ногой под зад. Слушая эти песни, я понимал одно — все это не про Ворона.
Девушка медленно кивнула, и Уилл одарил ее улыбкой.
— Сефи, я понимаю… Ворон понимает… что ты всего лишь исполняла свой долг. У тебя не было выбора. Но, знаешь, по-моему, ты осознавала, что Ворон не Изгой. Это просто немыслимо — чтобы жалкий трус четверть века боролся против Кайтрин. И это бред — чтобы жалкий трус нагнал такого страха на Кайтрин, что она шантажировала целый народ, вынуждая убить его. Сам тот факт, что она так жаждет его гибели, должен был открыть тебе глаза на него.
По мере того как сказанное доходило до Сефи, глаза у нее распахивались все шире. Она вскинула руку и в ужасе прикрыла рот.
— Ох! Что же я наделала?
— Важно не то, что это сделала ты, Сефи. Прошлого не вернешь, — в голосе Уилла зазвучали теплые нотки; пора было предложить ей способ исправить свои ошибки. — И я не стал бы просить тебя предавать своих друзей или отказываться от своих убеждений. Факты говорят сами за себя. Раз мы знаем, как сильно Кайтрин опасается Ворона, значит, нам ясно, что он — ключ к ее поражению. Если Ворон умрет, она победит… и мы не можем допустить этого.
— Ох, мой лорд, я сделаю все, что угодно… — Сефи стиснула руку Уилла, но тут же ослабила хватку и добавила шепотом: — Вы не доверяете мне, и у вас для этого есть все основания. Я молила бы вас о прощении — если бы верила, что заслуживаю его.
Уилл улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Сефи, меньше всего я хочу, чтобы у тебя были неприятности или чтобы ты отказывалась от своих убеждений. Однако есть кое-что, в чем ты можешь помочь — если пожелаешь.
Она кивнула с торжественным видом.
— Все, что угодно, мой лорд.
Уилл кивнул в ответ, оглянулся с заговорщицким видом и заговорил, понизив голос. Сефи в напряженном ожидании придвинулась ближе, и ему стало ясно, что птичка у него в руках. Он распишет ей, какой вред ее действия причинили стране, а ведь она думала, что спасает ее! Она сделает что угодно, лишь бы все исправить. В Ислине он, не задумываясь, использовал ее, однако теперь такая мысль заставляла его испытывать неловкость. Ладно тебе. Ведь это она втянула Ворона в эту историю, вот пусть и потрудится теперь, помогая вызволить его.
— Просто гляди в оба и держи ухо востро. Знаю, у тебя это здорово получается. Если увидишь или услышишь что-нибудь такое, что может помочь Ворону, дай мне знать. В особенности это относится к Мередо, ведь ты хорошо знаешь этот город.
— Да, лорд Норрингтон, все сделаю, обещаю, — она снова вздохнула. — Едва встретив вас, я сразу поняла, что вы особенный. Просто не знала, в чем именно. Я рада, что оказалась тогда права. Спасибо вам, мой лорд.
Он подмигнул ей.
— Ты так верна Ориозе… это говорит многое о моей новой стране, Сефи. Если мы будем действовать сообща, то за ее будущее можно не беспокоиться.
