— Это я-то сочиняю? — округлила глаза девочка. — Ты же как раз собиралась поступать в художественную школу, когда отец вынудил тебя стать домработницей вместо мамы! Впрочем, мама никогда особенно не усердствовала по хозяйству.
— Не смей говорить о ней в таком тоне! — взорвалась Люси. — И об отце тоже. И ни к чему он меня не вынуждал!
Алвина обиженно выпятила губу:
— Нет, дело было именно так. Он сказал, что ты у него в долгу, что он приютил тебя и остаться ты можешь, только если согласишься на его условия. Я сама слышала!
— Вот как? Не щади моих чувств, — обратился Арт к Люси, с губ которой готовы были сорваться возражения. — Речь идет о моем брате, и я хочу знать правду.
— У него были финансовые затруднения уже тогда, — призналась она. — Я рада была помочь ему.
— Ищешь ему оправданий? Не трудись. Его поведение отвратительно.
— Не более чем ваше, когда вы отказали ему в помощи! — не выдержала Люси и тотчас пожалела о своих словах, увидев, как исказились его черты.
— Я уже сказал, что это мое дело!
— Знаю. — Люси судорожно сжала руки. — У меня нет права судить, особенно теперь, когда…
— Когда ты по уши в долгу у меня? — перебил ее Арт, и девушка умолкла. — А ты не любишь одалживаться, верно?
— Верно. Особенно если нечем расплатиться. — Люси говорила с трудом, еле слышно. — Поскольку очевидно, что в доме мне ничего не позволят делать, я намерена найти работу.
— И какую же, позволь спросить?
— Я умею стирать, убирать…
— Как тысячи других. Но ты чужая на острове и можешь получить лишь такую работу, от которой отказываются островитяне. Это существенно сузит круг твоих возможностей.
— Похоже, тебе придется смириться с участью приживалки, сестричка, — подытожила Алвина.
Люси мучительно покраснела. Увидев, как скривились губы Арта, она мысленно поблагодарила его.
— До этого не дойдет, — сказал он. — Я уже говорил, что мои документы в полнейшем беспорядке.
— Но я не хочу быть в курсе ваших дел, — нерешительно произнесла Люси.
— Ты все равно ничего не поймешь, если просто разберешь бумаги. Так нужна тебе работа или нет?
Что может быть хуже праздного времяпрепровождения за чужой счет? Надо решаться.
— Да, мне нужна работа, — кивнула Люси. — И эта, и любая другая по вашему усмотрению.
— Я всесторонне обдумаю твое предложение.
Люси не ответила, уловив в его голосе нотки раздражения. Она вполне понимала Арта. Но что поделаешь, гордость — единственное, что у нее осталось.
Алвина вдруг сладко зевнула.
— Не пойму, в чем дело! — пожаловалась она. — Ведь еще только десять часов.
— В Англии уже глубокая ночь, — напомнил ей Арт. — Иди-ка спать. Завтра ты должна быть бодренькой и свеженькой.
Люси хотела было последовать за сестрой, но Арт жестом остановил ее. Ах, как боялась она сейчас остаться с ним наедине!
4
Если Алвина и заметила жест Арта, то не подала виду.
— Спокойной ночи всем!
После ухода девочки на веранде воцарилась гнетущая тишина. Люси рискнула нарушить ее первой:
— Вы хотели что-то сказать?
— Да, собственно, нет. — Арт пожал плечами. — Просто подумал, что двоим взрослым недурно посидеть полчасика в обществе друг друга.
— Снова «продвижение по службе»? — спросила Люси язвительно и тотчас устыдилась своих слов.
— Я не шучу, — примирительно произнес Арт. — Кстати, когда тебе исполняется двадцать?
— В декабре.
— Вот это совпадение! И у меня день рождения в декабре. Что ж, устроим двойной праздник.
— Ну, до декабря еще много воды утечет.
— Думаешь, к тому времени тебя здесь уже не будет?
— Вполне возможно.
Арт не ответил, задумчиво глядя на девушку. Люси машинально откинула с лица волосы. От этого движения халатик задрался еще выше. Она заметила, что Арт скользнул взглядом по ее гладкому бедру, и с трудом удержалась, чтобы не одернуть подол.
— Знаешь, я хотел бы, чтобы ты мне позировала, — неожиданно произнес он.
— Почему? — спросила она, сбитая с толку.
Бровь Арта поползла вверх:
— Обычно от меня не требуют объяснений.
Это Люси легко могла себе представить.
Предложение было слишком лестным, чтобы доискиваться причин.
— Вы специализируетесь на портретах? — спросила она.
— Нет. Просто пишу подряд все, что захочу.
— Например, стюардесс?
Уголки губ Арта дрогнули:
— Да, и стюардесс тоже.
— Однако в самолете вы не захотели меня рисовать, — напомнила Люси.
— Просто ты чересчур интересная модель для простого наброска, — ответил он. — Я понял это сразу, как только увидел тебя, словно состоящую из одних лишь ног и глаз. Ты напомнила мне тогда испуганную газель. Вот так я и хочу тебя запечатлеть.
— В ночной сорочке?
— Понял, на что ты намекаешь, — усмехнулся Арт. — Думаешь, захочу рисовать тебя обнаженной?
— Разумеется, нет! — воскликнула девушка. — У меня для этого нет подходящей фактуры.
— Полагаешь, что не существует ничего важнее большой груди? Уверяю тебя, ты ошибаешься.
— А я думаю, нет! — взорвалась девушка. Синие глаза ее сверкали, на щеках выступил румянец. — Все! Я иду спать!
Арт не шевельнулся. Теперь выражение его лица невозможно стало понять, но Люси вся сжалась.
— Что ж, если не хочешь добровольно мне позировать, считай это частью твоей работы. Я нанимаю тебя. Что скажешь?
Люси ничего не ответила, поспешно ретировавшись в спальню. Ей все еще казалось, что он издевается над ней. Газель, нечего сказать!
Взглянув на себя в зеркало, Люси поняла, что выглядит примерно так же, как и в тот вечер, когда Арт впервые увидел ее. Да, длинные ноги смотрелись недурно, но в глазах не было ничего необыкновенного, как, впрочем, и во всем остальном.
И вдруг, привстав на носочки, девушка коснулась ладонями грудей. Они были упругими на ощупь, но вот размер… Прекрати сейчас же, одернула она себя. Наверняка Арт просто над тобой подтрунивал.
Спала она спокойно и уже в шесть проснулась, бодрая и свежая. Натянув шорты и майку, Люси вышла на свежий воздух, наслаждаясь легким бризом, ласкающим кожу. Она обогнула бассейн и направилась по тропинке, петляющей среди роскошной растительности. Буйство красок ослепило ее: тут, казалось, царствовали все цвета радуги — от нежно-желтого до фиолетового. Наверное, именно так выглядит рай, мечтательно думала Люси, склоняясь к нежному белому цветку и вдыхая всей грудью его пьянящий аромат. Голова у нее закружилась. Как все-таки хорошо жить здесь.
