Люси изумленно уставилась на него:
— Что ты говоришь? Секунду назад ты называл меня девчонкой!
— Не цепляйся к словам. — Арт снова улыбался, хотя явно еще нервничал. — Я знаю: то, что ты чувствуешь ко мне, — нечто большее, чем простой зов плоти. Но у тебя будет много времени, чтобы понять, что такое на стоящая любовь. Когда мы поженимся… В общем, я не допущу, чтобы ты полюбила другого.
— Как будто такое возможно! — Люси с нежностью коснулась ладонью его щеки. — Это не просто влечение, Арт. Я люблю тебя так, что сердце изнывает от боли и от счастья. Если бы я вернулась в Англию, то остаток дней провела бы, вспоминая тебя. Знаешь, чтобы доказать тебе, что это не просто зов плоти, я готова спать в одиночестве целый год… нет, месяц.
Арт тихо рассмеялся:
— Какая же ты все-таки еще маленькая. — Видя, как тотчас помрачнела Люси, он поспешно прибавил: — Но очень скоро подрастешь.
— Не смей говорить мне больше, будто я не знаю, что такое любовь! Я способна любить точно так же, как ты. А возможно, даже сильнее, потому что я женщина.
— Да, ты начитанная девочка! — воскликнул Арт. — Наверное, мы, мужчины, меньше говорим о любви, но это не мешает нам глубоко чувствовать. — Он любовался ею совсем как тогда, в студии, словно стараясь запечатлеть в памяти ее нежные черты. — Ты так прекрасна сегодня, но с годами станешь еще прекраснее. Я хочу рисовать тебя и сейчас, и когда ты расцветешь, и когда станешь матерью.
А это произойдет очень скоро, подумала Люси, обвивая руками его шею. По крайней мере, она сделает все от нее зависящее. И Люси счастливо улыбнулась.
