— А о человеке по фамилии Макиннон? Маге?
— Никогда о нем не слышала.
— Ну, хорошо, а о человеке по имени Беллман? И еще — о некой «Полярной звезде»?
Ее глаза расширились. Рукой она нашла спинку своего кресла и медленно села.
— Да, я о нем слышала, — проговорила она. — Но в чем дело?
Фредерик коротко рассказал о сеансе в Стритхеме и протянул ей листок бумаги, исписанный Джимом. Она прищурилась, потом вскинула на него глаза.
— Это написал Джим? — удивилась она. — Обычно я хорошо разбираю его почерк, но…
— Он писал это в поезде, — объяснил Фредерик. — Тебе следовало бы установить здесь несколько приличных светильников… Давай-ка я тебе прочитаю.
Дочитав, он поднял глаза и увидел на ее лице выражение сдерживаемого волнения.
— Итак? — сказал он.
— Что тебе известно об Акселе Беллмане? — спросила она.
— Да почти ничего. Он финансист, и мой клиент работает на него. Это все, что мне известно.
— И ты называешь себя детективом?
Салли проговорила это насмешливо, но беззлобно и наклонилась, отыскивая что-то среди бумаг, лежавших вокруг ее ног. Ее волосы опять упали на лоб; она нетерпеливо отбросила их назад и посмотрела на Фредерика; ее щеки пылали, глаза блестели. Он ощутил знакомую волну беспомощной любви, за которой последовала столь же знакомая волна смирения и гнева. Как эта неаккуратная, фанатичная девчонка, полуневежда в финансовых вопросах, сумела обрести такую власть над ним?
Он вздохнул и увидел, что она держит в руке какой-то документ. Он взял листок и стал читать, сразу узнав ее отчетливый быстрый почерк.
«Аксель Беллман — родился в Швеции (?) в 1835 году (?), выдвинулся на торговле лесом в прибалтийских странах; фабрики спичек в Гётеборге, Стокгольме; фабрика в Вильно закрыта по распоряжению правительства после пожара, в котором погибло тридцать пять рабочих; имеет интересы в пароходстве: компания «Англо-Балт»; шахты, чугунолитейное дело; скупает по дешевке идущие ко дну компании, закрывает их, распродает их авуары; впервые появился в Англии в 1865 году — темный скандал в связи с Мексиканской железной дорогой, — затем исчез; в 1868—1869 годах, по слухам, отбывал тюремное заключение в Мехико, потом будто бы объявился в России, вместе с партнером Арне Норденфельсом предложил проект, опять имевший отношение к железным дорогам (?); о Норденфельсе — никаких сведений, ни до, ни после. В 1873 году Беллман приехал в Лондон, по-видимому, с нелимитированными фондами; газеты дали ему прозвище Паровой король; учреждал новые компании, преимущественно горнодобывающие и химические производства; финансовые интересы: паровые двигатели, железные дороги и т. д. — «Полярная звезда»(?); не женат; адреса: Гайд-парк Гейт, 47; «Балтик-Хаус», Треднидл-стрит».
Фредерик вернул Салли бумагу.
— Кажется, изворотливый тип. Почему ты интересуешься им?
— Моя клиентка потеряла все свои деньги в «Англо-Балтийском пароходстве». По моей вине, Фред. Это было ужасно. Я посоветовала ей вложить в компанию деньги, а несколько месяцев спустя она лопнула. Совершенно неожиданно… Я попробовала разобраться и думаю, он проделал это сознательно. Просто стер ее с лица земли. Должно быть, тысячи людей потеряли при этом свои деньги. И проделано все было чрезвычайно умно, не подкопаешься… Но чем больше я в это вникаю, тем яснее чувствую, что здесь что-то не так. Все слишком смутно, полной уверенности у меня нет, но происходит что-то мерзкое. Этот человек, Норденфельс…
— Его партнер в России? Чей след потерян?
— Да. Сегодня я кое-что обнаружила; надо будет пополнить эту справку. Норденфельс был конструктором паровых машин. Он сконструировал машину для «Ингрид Линде» — этот пароход, принадлежавший «Англо-Балту», исчез по пути в Ригу. Он не был должным образом застрахован, и это стало одной из причин краха компании. Но Норденфельс вообще пропал; после России как в воду канул.
Фредерик почесал голову и откинулся назад, вытянув вперед ноги и стараясь при этом не потревожить Чаку.
— А «Полярная звезда»? Почему у тебя там стоит знак вопроса?
— Просто я не знаю, что это такое. Вот почему этот ваш сеанс так взволновал меня. Ну-ка, что она там сказала?
Салли взяла у Фредерика листок и, поднеся к глазам, прочитала:
— «Это не Хопкинсон, но они не должны знать»… Потом она говорит: «Регулятор». Просто поразительно, Фред. Эта компания — «Полярная звезда»… никто не знает, что она такое и каковы ее цели; в документах ничего об этом нет. Единственное, что мне удалось разузнать, — производство это каким-то образом связано с машиной, или процессом, или, во всяком случае, с чем-то, называющимся «саморегулятор Хопкинсона»…
— Паровые машины имеют регуляторы, — сказал Фредерик. — А этого типа, Беллмана, называют Паровым королем, не так ли?
— Да. Думаю, кто-то работает на него, может быть, журналист, который помещает о нем статейки в газетах, — не реальные новости, а короткие статейки, чтобы представить его интересной и важной фигурой, человеком, достойным того, чтобы в его дело вкладывать деньги. Ему дали это прозвище, когда он приехал сюда впервые, пять-шесть лет назад, и учредил свои первые компании. Но с некоторых пор его перестали так называть. И то, что сейчас о нем пишут, больше похоже на реальные новости. Хотя их не так уж и много. Он почти нигде не появляется. Но он самый богатый человек в Европе, и он опасен, Фред. Он все разрушает. Сколько людей поступили так же, как моя клиентка, и вложили свои деньги в его компанию — зачем? Чтобы он сознательно погубил дело? Я собираюсь вывести его на чистую воду. Я намерена заставить его платить.
Она сжала кулаки на коленях, ее глаза сверкали. Огромный пес тихонько ворчал у ее ног.
— Но что ты скажешь об этой истории со спиритизмом? — спросил Фредерик чуть позже. — Действительно ли медиум — миссис Бад — выхватила эту историю прямиком из воздуха или она лжет? Не могу разобраться.
— О ней ничего сказать не могу, — ответила Салли. — Но я знала нескольких человек в Кембридже — ученых, которые исследовали это явление. Что-то в этом есть, я уверена. Думаю, она могла читать мысли твоего клиента. У него же вся информация должна быть прямо в кончиках пальцев.
— Возможно… Хотя об этой вспышке он ничего не знал. Или взять те триста фунтов. Ведь это же грошовая сумма, коль скоро мы говорим о самом богатом человеке в Европе.
— Может, речь шла не о деньгах, — сказала Салли.
— Вес? Что, он такой толстяк?
— Паровые машины, — напомнила она.
— А… Давление. Триста фунтов на квадратный дюйм… Немыслимо. Может, дело в саморегуляторе. Который позволяет наращивать давление до этого уровня. Но ведь на то существуют клапаны… Интересная материя, Локхарт. Только вчера у меня был другой клиент — ну, не совсем клиент, Джим привез его домой из мюзик-холла, просто фокусник. У него бывают видения или что-то такое — он называет это психометрией, — так вот, он считает, что видел убийство. Не знаю, какой он ждет от меня помощи…
