Я глубоко вздохнула, когда поняла, что сама ничуть не лучшеслишком впечатлительного разносчика сплетен типа Тревора Митчелла. Мне нужнобыло думать о том, как искать Александра, а не гадать относительно беловолосогогота. Может быть, Джаггер обронил свою серьгу по пути домой из «Гроб-клуба»? Умусорного контейнера запросто мог отираться кто угодно из членов клуба,перебравший там коктейля под названием «Казнь».
Я взяла телефон тети Либби и позвонила родителям.
—Привет,— отозвался Билли.
—Это я. Мама с папой дома?
—Они пошли к соседям смотреть новорожденного младенцаДженкинсов,— ответил он.
—Неужто родители оставили тебя одного?— спросилая, чтобы подразнить братишку.
—Не заводись!
—Ладно, только ничего не трогай в моей комнате ивообще не заходи туда!— предупредила я, наматывая телефонный провод напальцы.
—Я уже прочитал один из твоих дневников.
—Ты лучше не шути!
—Александр поцеловал меня!— произнес вдругбратец девчоночьим голосом.
—Ты лучше…
—Тревор был прав,— продолжил он.—Александр действительно вампир.
Брат зашуршал страницами. Я застыла. Билли добрался доодного из моих дневников, но как?
—Закрой его немедленно!— крикнула я.— Этоне дневник. Это сочинение, которое я пишу по английскому!
—У тебя полно грамматических ошибок.
—Послушай, Недотык! Заткнись, или я приеду домой иуничтожу все твои компьютерные игры!
—Успокойся, психованная! Я в своей комнате, листаюкнижку про НАСА,— признался он.— Ты думаешь, мне охота лезть в твоюкомнату?! Там такой бардак, что потеряться можно.
—Ну и ладно,— сказала я со вздохомоблегчения.— Передай маме, что я звонила!
Мне стало полегче, но ведь надо же, как точно угадал Биллито, что написано в моем дневнике. Может, ему стоило бы заняться гаданием похрустальному шару в «Гроб-клубе»?
—Кстати, кто-то тебе звонил,— вспомнил Билли.
—Беки?
—Нет. Это был парень.
Я затаила дыхание.
—Александр?
—Он не назвался. Когда я сказал, что тебя нет дома, онповесил трубку.
—А ты проверил, с какого номера?
Я ждала его ответа целую вечность.
—Не определяется,— наконец ответил он.
—Если он позвонит снова, то спроси, кто это,—велела я.— И немедленно позвони мне!
В отличие от тети Либби, которая сидела на пурпурнойвельветовой подушке, брошенной на пол, и грызла морковку, обмакивая ее вовощную пасту, я была слишком расстроена и есть не могла.
—Расскажи-ка о своем парне,— попросила тетушка,словно прочитав мои мысли.
—Он гот, как и я,— ответила я и сталарассказывать ей о той стороне личности Александра, которая не быласекретом.— Он самый классный!
—А как он выглядит?
—Чудесные длинные полуночные волосы. Глубокиемечтательные глаза. Он выше меня, примерно с тебя ростом. Стройный, не худой,но и не перекачанный, как те тупицы, которые занимаются в спортзале двадцатьчетыре часа в сутки всю неделю. Я просто не могу поверить, что его нет,—добавила я, вспомнив прощальную записку.
—Он оставил тебя?
—Нет, я хотела сказать, что он уехал на весенниеканикулы,— стала выкручиваться я, пытаясь прикрыть свою оговорку.—Ему надо навестить свою семью.
—Я рада, что ты нашла кого-то, с кем близка по духу.Наверное, в вашем городке тебе приходится нелегко.
Я была благодарна Либби за понимание того, каково быть нетаким, как все. Но если ей комфортнее жить в Хипарьвилле, то, может быть, иАлександр нашел место, где чувствует себя уютнее?
—Тетя Либби, можно, я задам тебе личный вопрос?
—Конечно.
—Ты веришь в вампиров?
Она рассмеялась.
—Я думала, ты спросишь о сексе.
Но я была настроена серьезно.
—Так веришь или нет?
—Как-то за мной ухаживал парень, который носил на шеефлакончик. Он утверждал, что там кровь, но оттуда пахло земляничным «Кул-Эйд».[13]
—А ты его боялась?
—Вообще-то те люди, которые заявляли, что они невампиры, пугали меня больше,— поддразнила она.— Нам пора в постель.У нас обеих был длинный день,— сказала она, убрала морковку и задуласвечи.— Я рада, что ты ко мне приехала. Тетушка крепко обняла меня.—Я тоже.
Как только тетя Либби ушла в свою спальню, я на цыпочкахпрошла через квартиру и снова включила свет, так, на всякий случай, потом леглав постель, натянула на себя одеяло и закрыла глаза.
Неожиданно я почувствовала на себе тень и представила, чтонадо мной стоит Александр с цветами и умоляет меня о прощении за то, что такнеожиданно меня покинул. Но потом до меня дошло, что это может быть Джаггер,который собирается вонзить клыки в мою шею.
Я медленно открыла глаза.
—Тетя Либби!— с облегчением вскричала я.
—Все еще боишься?— спросила она, склонившисьнадо мной.— Ты можешь оставить свет в гостиной.
Либби выключила весь остальной свет и вернулась к себе вспальню, не подозревая о том, что я пыталась защитить ее от татуированноготинейджера, скрывающегося во тьме. Я снова накрылась с головой, но мне всеравно казалось, будто кто-то наблюдает за мной. Мне оставалось успокаивать себямыслями об Александре. Я вспомнила, как мы лежали с ним в траве на заднем двореособняка, сцепив пальцы и устремив взгляд на звезды.
Тут из кухни донесся скребущий звук. Я была, наверное,единственной девчонкой на всем свете, которая слышала, как кто-то скребется, инадеялась на то, что это мышка. Я представила себе особняк, небо, посветлевшееот серебристых облаков, висящих над нами, запах одеколона и Александра,целующего меня. Но когда он что-то зашептал мне на ухо, я опять услышала этотцарапающий звук.
В конце концов любопытство взяло верх, и я в черных носкахотправилась на кухню посмотреть, кто там скребется. Перспектива увидеть на полумышку ничуть меня не беспокоила. Я включила свет на кухне. Похоже было, чтозвук доносился снаружи.
Я отдернула шторку над раковиной, ожидая увидетьпризрачно-бледное лицо Джаггера, глядящего на меня, но оказалось, что это всеголишь ветка дерева, которую раскачивал ветер. Ветер ветром, ветка веткой, но навсякий случай я открыла свой контейнер и положила на подоконник, под японскийковрик, зубчик чеснока.
