Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Спектакль, хм. Почему в голову пришло именно это слово?
А потому, что, вопреки всем свидетельствам, Балфур продолжал подозревать Эстерхази. Уличить его он ни в чем не мог. Все говорило в пользу доктора. Но если бы инспектор хотел кого-либо убить и представить убийство несчастным случаем, он действовал бы в точности как Эстерхази.
Инспектор размышлял над этим, пока чередой проходили второстепенные свидетели. Он искоса посмотрел на Эстерхази — тот прикладывал все усилия, чтобы казаться простодушным, искренним, даже простоватым, эдаким типичным заторможенным американцем. Но заторможенным и уж тем более глупым он никак не мог быть. Настоящее медицинское образование, диссертация. Инспектор проверил подлинность и того и другого.
— Как я и оповещал о том в начале слушаний, цель их — установить факт смерти либо ее отсутствия, — сухо и раздраженно изрек коронер. — Свидетельства таковы: по словам доктора Эстерхази, он случайно ранил Алоизия Пендергаста выстрелом из ружья. По мнению доктора Эстерхази как медика, ранение смертельное. Эстерхази наблюдал, как мистер Пендергаст погрузился в топь. По словам инспектора Балфура и прочих, место происшествия было тщательно обследовано и немногие найденные следы говорят в пользу показаний доктора Эстерхази. Инспектор также свидетельствует, что ни тело, ни личные вещи мистера Пендергаста не отыскались на месте происшествия и в его окрестностях. Далее, инспектор Балфур утверждает, что, несмотря на тщательные розыски в окрестных деревнях, следов мистера Пендергаста найдено не было. Также не нашлось и свидетеля, видевшего мистера Пендергаста живым либо мертвым.
Коронер обвел взглядом собравшихся:
— В свете этих обстоятельств возможны два вердикта, согласующиеся с изложенными здесь показаниями: непреднамеренное убийство либо «открытый вердикт». Непреднамеренное убийство квалифицируется как убийство без предварительного преступного умысла. «Открытый вердикт» подразумевает, что причина и обстоятельства смерти, а в данном случае еще и самый факт смерти в настоящее время установлены быть не могут.
Он замолчал и снова обвел комнату циничным раздраженным взглядом:
— Основываясь на данных сегодня свидетельских показаниях, я объявляю в данном случае «открытый вердикт».
— Простите, сэр! — Балфур невольно вскочил на ноги. — Я должен опротестовать этот вердикт!
— В чем дело, инспектор? — спросил Айнсли, хмурясь.
— Несмотря на то что… — Инспектор помедлил, собираясь с мыслями. — Несмотря на то что рассматриваемый случай, возможно, и нельзя классифицировать как убийство, тем не менее он произошел вследствие преступной небрежности. Это решительно говорит в пользу вердикта о непреднамеренном убийстве. Показания самого доктора Эстерхази подтверждают это. Нет ни малейшего свидетельства о том, что жертва выжила, и есть убедительнейшие свидетельства в пользу ее гибели.
— Да, они есть, — согласился Айнсли. — Но, инспектор, позвольте вам напомнить: тела нет. Подтверждения свидетельствам нет. У нас есть лишь показания единственного человека. Независимых свидетельств смерти нет. Мы не можем быть уверенными в том, что убийство вообще имело место. Потому единственно возможный вердикт в данном случае — «открытый».
Балфур, однако, не сдавался:
— Но в случае «открытого вердикта» я не могу предотвратить отъезд доктора Эстерхази из Шотландии!
— Если возражаете, можете обратиться в суд графства с просьбой о пересмотре вердикта.
Собравшиеся начали перешептываться. Балфур искоса взглянул на доктора. Увы, ничего не поделаешь.
— Если больше вопросов нет, объявляю слушание закрытым! — возвестил суровый коронер.
Глава 11
Инверкирктон, Шотландия
Одинокий велосипедист усердно крутил педали, двигаясь по узкой, извилистой дороге. Черный трехскоростной велосипед имел усиленный багажник, на котором размещалась пара боковых седельных сумок из кожи, закрепленных резиновыми тяжами. Ездок был одет в темно-серую ветровку и светло-серые брезентовые брюки. Светло-серое, темно-серое и черное — на фоне заросшего вереском и дроком склона велосипедист казался забавной монохромной картинкой.
На вершине холма, где россыпь валунов торчала клыками из зеленых зарослей дрока, дорога раздвоилась. Ездок остановился, слез с велосипеда и, весьма довольный передышкой, вытянул из внутреннего кармана карту, расправил на сиденье и неторопливо и безмятежно занялся ее изучением.
Но спокоен и безмятежен Джадсон Эстерхази был только наружно. Он потерял аппетит. Заталкивать пищу в глотку стало пыткой. Постоянно хотелось оглянуться, не подкрадывается ли кто сзади. Мучила бессонница. Едва он смыкал веки, память с ужасающей ясностью рисовала смертельно раненного Пендергаста, глядящего из трясины. Жуткий взгляд, острее и ярче отточенного лезвия.
В тысячный раз доктор проклял себя за слабость. Нельзя было уходить, оставлять Пендергаста живым. Следовало дождаться, пока грязь не поглотит его. Так почему же не дождался? Из-за взгляда. Ни секунды более не мог он смотреть в прищуренные серебристо-серые глаза, пронзающие душу с остротой скальпеля. Жалкая, прискорбная слабость в момент, требовавший наибольшего присутствия духа. А ведь он знал, что Пендергаст в высшей степени изобретателен и находчив. «Вы не имеете представления, ни малейшего представления о том, насколько опасен Пендергаст». Разве не сам Эстерхази изрек это всего полгода назад? «Он упорен и умен, и сейчас он заинтересован, чрезвычайно заинтересован». Эстерхази так тщательно все спланировал — и не смог довести свой план до конца.
Неизвестность — страшное проклятие.
Пока Эстерхази стоял у велосипеда, притворяясь, что изучает карту, и ощущая, как сырой ветер треплет брючины, он в который раз напомнил себе: рана была смертельная, это точно. Даже если Пендергасту как-то удалось вылезти из трясины, за несколько суток скрупулезных поисков они обязательно нашли бы его тело. Логичное объяснение неудачи с прочесыванием болота лишь одно: Пендергаст смог выбраться из этой топи и умер, забившись в густые заросли поодаль, либо утонул на другом участке болота.
Но ведь наверняка не знаешь, и это сводит с ума. Нужно узнать правду, необходимо! Альтернатива — жизнь, наполненная паранойей и ужасом, — просто неприемлема.
После слушания, окончившегося «открытым вердиктом», Эстерхази покинул Шотландию, причем самым заметным образом: в Глазго его отвез сам инспектор Балфур, сердитый до невозможности.
А неделю спустя Эстерхази вернулся. Он коротко подстригся, выкрасил шевелюру в черный цвет, нацепил толстые очки в роговой оправе, под носом прилепил дорогостоящие, отличного качества накладные усы. При маловероятной встрече с инспектором либо его подчиненными шанс быть узнанным практически нулевой. Эстерхази стал обычным американским туристом, вздумавшим прокатиться поздней осенью по шотландским горам.
С перестрелки на болотах прошло три недели. Следы искать практически бесполезно. Но раньше он не мог приступить к поискам: во время дознания находился под пристальным наблюдением. Теперь нужно двигаться как можно быстрее, не теряя ни минуты. Необходимо твердо установить факт гибели Пендергаста, то, что он не сумел выползти из болот. Если удастся, тогда, возможно, вернется и душевный покой.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
