— Тебе, несомненно, захотелось прихватить с собой сувенир, — проговорил он вслух, обращаясь к убийце, который в его воображении неуклонно начинал обретать некие реальные очертания, словно медленно материализуясь из воздуха и принимая форму человека, сидевшего напротив него.
Теперь он мельком посмотрел на фотографии, определяя местность, где они были сняты. На одной был лес, а девочка лежала на плоском камне. На второй местность была какая-то заболоченная, со следами густой мокрой грязи, виднелись вьющиеся растения со множеством побегов. «Это берег реки», — пришло ему на ум. Относительно того, что представляло собой место третьего преступления, он даже затруднялся строить какие-либо предположения. Убийство явно произошло где-то за городом, скорее всего ранней зимой. Вокруг тела, которое разложилось совсем незначительно, виднелись пятна чистого белого снега. Он присмотрелся немного получше, высматривая следы крови, но их не было.
«Так, значит, ты положил девочек в машину и привез туда, где их нашли, уже после того, как убил?» — покачал головой Клейтон. Он понимал, что придется поломать голову. Производить оценку места преступления всегда легче, если знаешь, где оно находится. Кроме того, тела, привезенные неизвестно откуда, создавали дополнительные трудности для властей. Да, это была проблема.
Глубоко задумавшись, он встал с кресла, прошел обратно в кухню и налил себе еще одну рюмку водки. Снова сделал большой жадный глоток и кивнул самому себе, довольный тем постепенно нараставшим чувством легкости в голове. Внезапно он понял, что головная боль прошла, и вернулся к документам, разложенным на полу в его маленькой гостиной. Он продолжал разговаривать с самим собой вслух, словно ребенок, оставшийся дома один и занявшийся любимой игрой.
— Вскрытие, вскрытие, вскрытие. Ставлю двадцать баксов на то, что ты убил девчонок, изнасиловал, но эякуляции не произошло, так ведь, приятель?
Он нашел три отчета и, быстро водя пальцем по строкам, отыскал то, что искал, — соответствующие записи, сделанные патологоанатомом.
— Выиграл, — сказал он, тоже вслух. — Двадцать баксов. Это же две десятки. Уйма денег. Ну ты, парень, и бестолочь. Впрочем, ничего странного.
Он сделал еще глоток.
— Если ты и кончил, так в тот момент, когда их убивал, признайся, чудак. Потому что именно этот миг был для тебя кульминацией. Вот когда ты почувствовал свою силу. Видел вспышку света перед глазами? Ослепительный взрыв, проникающий в мозг? Удивительный и мистический, так что он поверг тебя в благоговейный трепет?
Клейтон кивнул, глядя в сторону противоположной стены, где стояло пустое кресло, к которому, горячо жестикулируя, он обращался, будто убийца только что вошел в комнату.
— Что же ты не садишься? В ногах правды нет, — пригласил воображаемого гостя Джеффри.
Он начал мысленно рисовать себе его портрет. Не слишком молодой, подумалось ему. Довольно невзрачный. Белый. С виду дружелюбный. Пожалуй, немного рохля. Заурядная, бесцветная личность. Нелюдим. Он засмеялся, потому что убийца начинал походить на него, потому что он описывал не только типичного серийного убийцу — он описывал себя. Тем не менее он продолжал беседовать со своим призрачным визитером саркастичным и немного усталым голосом:
— Знаешь, приятель, а я тебя знаю. И знаю очень хорошо. Мне доводилось тебя видеть десятки, сотни раз. Я наблюдал за тобой на процессах. Беседовал с тобой в твоей тюремной камере. Пропустил тебя через сотни тестов, измерил рост, вес и аппетит. Проверил на тебе тест Роршаха[14]и Миннесотский опросник,[15]а также коэффициент интеллекта и кровяное давление. Я взял у тебя кровь из вены и исследовал твою ДНК. Черт, я даже присутствовал на твоем вскрытии после того, как тебя казнили, и изучал под микроскопом образцы клеток твоего мозга. Я знаю тебя вдоль и поперек. Ты думаешь, что уникален и всемогущ, но, извини, друг, это не так. Ты представляешь собой такой же образчик извращений и противоестественных склонностей, как и тысячи других собратьев, подобных тебе. Случаями, похожими на твой, пестрят журналы для записи пациентов и учебники уголовного права. Равно как детективы и психологические триллеры, черт побери. Вот уже много веков ты возникаешь то в том, то в ином обличье. И даже если сам ты чертовски уверен в собственной неповторимости и демонической привлекательности, то в этом ты столь же чертовски ошибаешься. Ты не более чем клише. Ты столь же банален, как зимой холод. Или насморк от холода. Но наверное, тебе не нравится это слушать, верно? От этих моих слов сидящий в тебе злобный внутренний голос, верно, начинает плеваться и, брызгая слюной, выдвигать свои требования. Угадал? Тебе хочется выйти на улицу и завыть на полную луну — или, возможно, напасть на еще одну маленькую девчонку, просто чтобы доказать, как я не прав, да? Но, знаешь ли, дружище, на самом деле единственное, чем ты отличаешься от подобных тебе, так это тем, что тебя еще не арестовали. И в этом тебе действительно дьявольски повезло. Однако причина этого кроется не в том, что ты, как тебе, наверное, кажется, чертовски умный. Тебе всего лишь повезло. Просто ни у кого еще не нашлось для этого достаточно времени либо достаточно желания, а все потому, что у людей существуют более приятные вещи, чем гоняться за всякими психами. Хотя что это за хорошие вещи, я и понятия не имею. Как бы то ни было, чаще всего происходит вот что. Тебя оставляют в покое одного, потому что всем на тебя наплевать, и то, о чем я сейчас рассказал, мало кого беспокоит. Ты просто не столь чертовски важная персона, какой ты себя возомнил, чтобы на тебя обращали внимание…
Он вздохнул и стал рыться в папке, отыскивая телефонный номер, который, как сказал агент Мартин, там лежал. Номер был написан на клочке бумаги. Клейтон еще раз бросил быстрый взгляд на фотографии и прочие документы, чтобы хорошенько убедиться, что он не пропустил ничего действительно важного, и еще раз сделал глоток. Теперь он осуждал себя за то чувство смятения и страха, которое охватило его, когда этот явившийся к нему полицейский начал сыпать своими туманными угрозами.
«А кто я на самом деле? — спросил он самого себя и вздохнул, сам же на него отвечая: — Я тот, кто я есть».
Эксперт по страшным смертям.
Той же рукой, в которой была рюмка, он указал на лежавшие перед ним на полу три папки и произнес:
— Предсказуемо. Совершенно предсказуемо. И в то же самое время невероятно. Еще один больной человек, безымянный убийца. Не хотите ли об этом услышать, вы, мистер полицейский?
Он улыбнулся и потянулся к телефону.
