стула.
— Это… это был склад Дона? — наконец спросил Томас
— А ты не знал?
— Откуда? Мне привозят деньги, я делаю бумаги и не задаю вопросов. Так это устроено.
В своей теме он явно чувствовал себя увереннее.
— Бумаги на артефакты? — уточнил Виктор.
— Там пакет документов. «Научной ценности не представляет, допущено к продаже». Описания, фотографии каждого предмета. И печати, почти как настоящие.
— А про склад ты как узнал?
— Ну… обычно мне фотографии привозили. А потом случилась партия мелких предметов, клиентам стало лень, и они повезли меня с камерой на склад. Я прямо там всё сделал, целый день возился. Но заплатили очень хорошо.
— А зачем ты их мне сдал?
— Ну… — Томас поёрзал в кресле. — На меня завели дело. На основной работе придрались к отчетности…
— Придрались, или ты совсем страх потерял? — усмехнулся Виктор. — Можешь не отвечать. Лучше скажи, почему вся городская шпана тебя ищет.
— Откуда мне знать? Я с такими людьми не общаюсь.
— А один из них мне на днях рассказывал, что ты кучу народу кинул на бабки, — сказал Виктор. И тут же добавил: — Чисто конкретно, йоу.
Томас вжался в кресло еще глубже. «Понял, что я всё знаю» — мысленно улыбнулся Виктор. — «Надо дожимать». Он выудил из нагрудного кармана куртки авторучку стал неторопливо крутить её в пальцах, глядя на собеседника.
— Очень много людей ищут тебя, Томас. Одного тут недавно вахтовики поймали. По лицу вижу, ты знаешь. А он был не последний, будет еще много. И среди них — один кент по имени Вася.
Ручка в пальцах Виктора резко остановилась, указывая собеседнику в лицо.
— Я… э… — пробормотал Томас.
— … не думал, что у бандитов длинные руки? — прервал его Виктор. — Это ты зря. Экстрадиция из системы в систему, даже в пределах Федерации — бюрократический кошмар. Пока найдут тебя, пока всё оформят, пока переоформят — срок давности за твоё крохоборство успеет закончиться. А у бандитов всё… неформально. Никаких бумаг, никакой волокиты, и никаких тормозов. Особенно у этого кента Васи.
Томас вспотел так, что затянуло очки. Он снял их и начал торопливо протирать галстуком.
— Вижу, осознал, — продолжил Виктор и снова закрутил авторучкой. — Предлагаю тебе сделку.
— Сделку?
— Да. Как сказал бы Дон, «предложение, от которого нельзя отказаться».
— С тобой сделки заключать опасно, — пробормотал Томас.
— Вот кто бы говорил, а? — отмахнулся Виктор. — Тебе блин проще было отсидеть, а не выдумывать эту фигню со складом. Пишешь чистосердечное, съезжаешь на «особый порядок», срок дают по минимуму. И с тебя б не сильно убыло, и я бы не слушал лекцию про бестолковую молодежь. Стоя в тазике для цемента. Но заметь, я мог и склад накрыть, и тебя сцапать. Так кому из нас можно верить?
— Ну… — замялся Томас.
— Так что, будешь слушать?
Томас молчал.
— Будешь, — хищно улыбнулся Виктор. — Выбора у тебя немного. Или всё рассказываешь мне, или я говорю кое-кому, где тебя искать. Например, одному кенту Васе…
Томас потел и дрожал. Молча.
— Вижу, ты выбрал трудный путь… — вздохнул Виктор, убрал авторучку в карман и сделал вид, что собирается встать.
— Д-д-да что р-рассказывать-т-то? — протараторил Томас, испуганно вжимаясь в кресло.
— А, ну да…
Вот так всегда, от спешки забываешь самое главное. Виктор снова устроился верхом на стуле и достал авторучку. Бедный Томас следил за письменной принадлежностью как загипнотизированный.
— Значит так, — начал Виктор. — Ты ведь обратил внимание, что в последние полгода работы стало больше? «Артефакты нечеловеческого происхождения» просто валом пошли.
— Да, да, было такое. Стали намного чаще приходить за бумагами.
— Люди Дона?
— Н-наверное…
— Не все. Половина, если не больше — конкуренты. Про которых ни он, ни я ничего не знаем. Кто такие, откуда, где берут товар — неизвестно. Демпингуют, отбирают рынок…
— А потом ты арестовал склад Дона, и стало совсем плохо, — догадался Томас. Но поймал косой взгляд Виктора и резко замолчал.
— Всё-то ты понимаешь. Вот и расскажи мне, что за люди и откуда.
— Я просто делаю бумаги и не задаю вопросов… Даже не знаю, чем смогу помочь.
«И ведь не врёт, сволочь» — подумал Виктор. — «Был бы я серьезным человеком вроде Дона, или даже серьезнее, без актёрства этого дурацкого, я бы тоже мелкому исполнителю лишней информации не давал. Особенно такой размазне, как этот… Но другой зацепки у меня не было и нет».
— А ты подумай хорошенько, и смоги, — сказал он вслух.
— Может, нужно выше посмотреть? — ответил Томас. Прозвучало это скорее как мысли вслух.
— Выше? — удивился Виктор.
— Аукционный дом «Дитрих, Розенберг и партнёры». По нечеловеческим артефактам они — единственные на несколько десятков окрестных систем. Там лицензирование очень сложное…
— Избавь меня от подробностей.
— В общем, всё, что шло через меня, потом продаётся с этого аукциона. Всяким богатеям и коллекционерам.
— Легально продаётся?
— Конечно легально. Лучше меня документы никто не делал!
— И чем мне поможет эта… шарашкина контора? — спросил Виктор, медленно крутя авторучку.
— Меня пару раз поднимали среди ночи, просили сделать бумаги срочно, — объяснил Томас. — Я больше чем уверен, что на многие предметы был покупатель еще до того, как они попадали на склад и ко мне.
— То есть, по-твоему этот, как его…
— «Дитрих, Розенберг и партнёры».
— … аукционный дом — часть схемы?
— Уверен в этом!
— А чем это поможет мне? — задумчиво спросил Виктор. — Вряд ли они просто так во всём сознаются.
— Не знаю… — вздохнул Томас.
«Зацепки — одна фиговее другой» — думал Виктор. — «Разве что сочинить байку про новые залежи артефактов, чтобы аукцион захотел узнать, откуда они берутся… Это даже не совсем враньё, могут и поверить. А узнать подробности захотят точно».
— Ладно, давай адрес, — сказал он. — Только без фокусов.
Авторучка снова замерла, указывая собеседнику в лицо. Томас вздрогнул, потом пододвинулся к столу вместе с креслом и застучал пальцами по клавиатуре.
— У меня всё без обмана, можешь не сомневаться. У них есть сайт с реквизитами, с каталогом. Хотя в каталоге далеко не всё, уж я-то
