«…Все! Начали!..»
Выдвинулись. Медленно, извиваясь ужами, поползли к пещере. Двадцать метров, пятнадцать… Все! Теперь абсолютно все зависит от того, как тихо им удастся снять наблюдателей. Им – это Бандере и Филину. Андрей упорно, неотвратимо приближался к «своему». Со стороны, где засел первый часовой и куда отправился Бандера, послышался какой-то шорох.
«Бля!..» – подумал Андрей. «Его» часовой медленно поднялся, сбросил с плеча автомат, снял с предохранителя и стал надвигать на глаза укрепленный на голове армейский прибор ночного видения. Еще секунда, и все!..
«Не успеваю!!! Твою в бога, в душу мать!..» – пронеслась мысль, а его нож уже летел к «духу».
– Х-хек! – произнес здоровенный таджик и начал валиться на бок.
Но он не упал. Уже стоявший рядом с ним Филин одной рукой схватил начавший было падать автомат, а другой, ухватившись за рукоять ножа, держал наблюдателя. Сделав шаг вперед, он привалил к каменной стенке уже мертвого «духа» и опустил его на землю. Филин осмотрелся. Тихо… Напрягшись, он потянул нож. Противно чмокнув, рана выпустила из себя стальное жало. Это всегда так происходит, и всегда только что живое тело не хочет выпускать нож…
Филин опустился на одно колено за каменным выступом у входа в пещеру. В затылок кто-то задышал. Обернувшись, Андрей увидел за своей спиной цепочку фигур в камуфляже, стоящих так же, как и он, на одном колене.
«Хорошо!»
Вход в пещеру представлял собой трещину – лаз шириной в метр. Подняв руку, Андрей показал два пальца и указал на противоположную сторону. Тут же что-то прокатилось через едва заметную тропинку. И вот уже Бандера и Мулла застыли на противоположной стороне. Ну, а дальше? Дальше их действия были отработаны до автоматизма и закреплены на уровне рефлекса многочасовыми тренировками на полигонах. Упражнение № 9 «б» – «Штурм охраняемого объекта неполной группой»…
Хорошее упражненьице для троих, а? У входа охранять их тыл остался Бульба. Сколько там, внутри, «стволов», готовых мгновенно ответить на вторжение чужаков в святая святых? Нурали говорил, около сорока. Может, и приврал слегка, пытаясь испугать, а может, и нет…
«…Вперед!..»
Сначала медленно, приставными шажками, не выдавая себя до того момента, пока кто-нибудь резвый не поднимет шум, а такой найдется всегда, рано или поздно. Лучше бы поздно. Ну, а потом – стремительный натиск и шквал огня…
– Фр-р, фр-р! – прошелестели рядом с ухом Филина выпущенные из «Вала» пули. Это Мулла среагировал на появившихся в секторе двоих охранников.
Разбросав в стороны руки, те повалились на каменный пол. На шум падающих тел из соседней галереи выглянули еще две головы, попав на прицел Филина.
– Пф-ф, пф-ф! – реакция была мгновенной.
«…Минус четыре…» – пронеслось в голове.
А из галереи послышалась какая-то возня и лязг передернутого затвора. Метнувшись туда и встав на колено, Филин резко подался вперед, заглядывая дулом своего «Вала» внутрь. Над его головой высился Бандера.
– Фр-р-ры, фр-р-ры! – заработали в два «ствола» длинными очередями, веером. И еще восемь фигур повалились на установленные тут же деревянные кушетки.
– Та-та, та-та-та-та! – резанул по ушам голос «калаша».
«Все! Какая-то падла успела схватить "ствол"!» – подумал Филин, улавливая периферийным зрением вспышки выстрелов.
– Мулла, слева! – крикнул он.
– Фр-р-ры!
– Та-та-та, та-та!
– Фр-р, фр-р! Чисто!
– Вперед!
Еще одна галерея. Столы с какими-то колбами, ретортами и зажженными под ними горелками. И мечущиеся между этими столами вооруженные люди.
– Фр-р, фр-р, фр-р-ры! – сыпанули втроем по «духам», наблюдая, как те, картинно взмахивая руками, валятся на пол.
«…Минус четыре! Итого восемнадцать…»
– Та-та-та-та!
Четыре мощнейших удара в грудь и живот опрокинули Филина на пол.
«Ох, ни фуя себе пилюля!» – успел подумать Андрей и потерял сознание… …В груди разливалось блаженное тепло, как будто лежал на дедовской печи, прижавшись животом к горячим кирпичам. И такое это было блаженство, что хотелось бросить все и век не вставать, как тот Ильюшка из города Мурома… … – Жив? – кто-то лупил по щекам Филина.
– Жив, жив! Только схлопотал изрядно. – А вот этот голос был более чем знаком.
Андрей открыл глаза и увидел над собой озабоченные лица Медведя, Бандеры и Бая.
– С добрым утром, командир! Выспался? – Игорь продолжал хлопать лопатообразными ладонями по щекам Филина. – Давай-ка просыпайся и вставай. Подъем!!!
Он схватил Андрея за лямки разгрузки и, как пушинку, поднял. Ноги подкашивались, отказываясь держать своего хозяина.
– Что это было?
– Ничего страшного – четыре пульки, калибра 5,45, прилетели. А ты в бронике и «лифчике». Хорошо, что этот чурка по корпусу бил. А броник-то экспериментальный, ничего, выдержал!
– Ага, спасибо! – болезненно поморщился Филин. Страшно болела грудь и живот, а еще абсолютно не было сил.
– Ты как, Андрюха? – озаботился Бандера.
– Ничего, терпимо. Только отрыжка мучает и изжога. А так – кайф!
– А ты поперди, оно и отпустит, – предложил Медведь.
– Не могу – у меня в брюхе кони трахаются, не хочу мешать, – прошипел от боли Андрей. – Что мы имеем, «замок»?
– Имеем двухсотых «духов» числом тридцать два, плюс четверо на входах – итого тридцать шесть. Норку зачистили… Наши все целы… Ты – отдохнуть прилег от трудов ратных. Короче, норма!
– Ты не варнякай, а дело говори!
– Нашли склад. Там «дури» до жопы и еще чуть-чуть. А еще вытащили на свет божий алхимика – начальника всего этого «заводика свечного», вернее, завпроизводством. И есть несколько рабов…
– Не понял. У тебя от радости крыша съехала?
– С крышей порядок. Поясняю. Тут есть одно помещеньице, для «обслуживающего парционала». В основном – бабы. Есть, правда, и пара-тройка мужиков, но доходяги совсем. Все, если не русские, то, уж во всяком случае, не «индейцы» узкоглазые. Короче, не нацмены. Я поговорить с ними успел, пока ты отдыхать изволил. Так вот, оказывается, что у Бекмурзы нашего они были в натуральном рабстве. Короче, делали всю грязную работу здесь, а еще на них испытывали качество свежесваренного «герыча». Такие дела… Ну, а баб, само собой, еще и драли во все возможные входы и выходы – в виде нагрузки за слабый пол…
– Падла!
– Вот и я говорю: дикий народ – дикие нравы. Урюки, одним словом.
– Сколько их?
– Одиннадцать баб и шестеро мужиков.
– В каком они состоянии?
– В хреновом! Голодные, замерзшие, ослабшие. Гноили их тут, как в Средневековье.
