То есть, если бы он зарезал твоего закадычного друга, то это тоже его личное дело и тебя не касается? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.
— Не надо путать, — насупился он. — Я об этих планах понятия не имел. Если бы я был в курсе, обязательно предупредил бы. Они это прекрасно знают, поэтому меня в эти планы никто не посвящал. Я и о том, что на вас совершили покушение сегодня узнал из прессы.
— Какую роль ты вообще играешь в этом спектакле? — спросил я без особой надежды, что он мне расскажет всю правду. — Я сначала думал, что эти трое просто помогают тебе прогуливать папины денежки, но, похоже, это не совсем так.
— Совсем не так, — пробубнил Андрей и уставился в стол перед собой. — Лучше не пытайся вникнуть, Сань, я на самом деле не хочу тебе зла, я помню наше детство, нашу дружбу, как ты меня выручал по жизни и помогал отмазаться перед родителями, когда я бедокурил сверх нормы. Такие вещи не забываются. Поэтому прошу тебя, не лезь, целее будешь.
— А ты сам вылезти из всего этого дерьма не хочешь?
— Поздно. Я слишком сильно с ними повязан. Если я попытаюсь уйти, меня подставят так, что меня отправят на каторгу до конца жизни. Или камень к ногам и в Неву, что получится быстрее и намного проще.
— Ты думаешь, что они решатся просто так порешить сына одного из самых богатых и влиятельных людей в Питере? Это ведь им просто так с рук не сойдёт! — возмутился я.
— Им этот фактор не помеха, — махнул он рукой и взял рюмку со стола. — Вздрогнем?
— Вздрогнем, — ответил я, мы чокнулись, я прикоснулся губой к напитку и поставил стопку на стол.
Андрей увидел мою халтуру, но ничего не стал говорить. Наверно уже начал привыкать, что к алкоголю я отношусь без особой симпатии.
— Расскажи мне всю правду о серебряном амулете, что лежит в чёрном кожаном блокноте, — спросил я. — Мне уже кое-что известно, поэтому можешь не юлить.
Я не стал спрашивать, как изначально собирался, был ли амулет изначально его личным, о чём говорит печать на форзаце. Пусть сам говорит, а я уже подумаю.
— Думаю, что ты всё правильно понял, — сказал он и окончательно скис. Его внешний вид сейчас никак не соответствовал образу вечного балагура и весельчака. — Этот амулет предназначался именно для тебя. Печать я свою поставил, чтобы ты поверил, что даю тебе попользоваться временно своей вещью. Но с другой стороны, я тебя не сильно обманул тогда.
Андрей расстегнул пару пуговиц рубашки ниже галстука-бабочки, окинул взглядом соседние столы и продемонстрировал мне полный двойник того серебряного амулета. Судя по исходящей от него ауре, он находился в активированном состоянии, по телу пробежала дрожь. Охренеть не встать! Почему же тогда я сразу его не почувствовал, как тогда у себя в кабинете, когда впервые открыл чёрный блокнот?
— Рубашка непростая, — сказал словно прочитав мои мысли Андрей. — Здесь специальная экранирующая защита, чтобы посторонние не засекли наличие артефакта. Посмотри на вышивку на воротнике, пара таких же рубашек должны быть и у тебя в гардеробе. Благодаря этому тебя никто с ним не засёк за полтора месяца, а ты сделал неплохой рывок в развитии дара, собирался уже подавать прошение на определение второй ступени.
— Понятно, — кивнул я, хотя на самом деле осталось ещё достаточно много непонятного. — А про золотой амулет ты знал?
— Я знал, что он существует, но не знал, что его тебе собирались вручить, — покачал он головой. Судя по тоскливому виноватому взгляду было похоже, что сейчас он говорит правду. — Я бы ни за что не согласился надеть на тебя такую вещь. До сих пор не понимаю, как ты согласился его использовать. Но ведь у тебя тогда было такое приподнятое настроение постоянно, ты кайфовал от своих успехов и всё время хотел ещё больше. Да ты буквально был одержим! Только это и может объяснить такой нелогичный для здравомыслящего человека шаг, напялить на себя такую опасную хрень. Хорошо хоть жив остался.
У меня не было повода ему не верить. То, что он сейчас рассказал, вполне объясняло все непонятные моменты. Но больше всего меня удивило, что он сам спокойненько носит на себе этот экспериментальный амулет и скорее всего начал это делать до того, как вручил мне такой же. Тогда на повестке дня встаёт другой вопрос, он тоже подопытный? Или амулет на самом деле безопасный и зря по этому поводу поднимаем столько шума?
Глава 5
Официант расставлял на столе салатики и закуски, а я сидел и смотрел на Андрея, размышляя о том, в каком качестве его теперь дальше воспринимать, как друга или как врага. На конкретного врага он вроде не тянет, но невозможно считать его невинным и законопослушным гражданином. По-хорошему, я должен сдать его властям или передать сведения о его возможной сопричастности к делу о нелегальном использовании амулетов. Но ведь получается, что он и сам подопытный, так значит, что он тоже жертва?
— А ты пытался снять амулет и работать без него?
— Я? — удивлённо вскинул брови Андрей. — Работать? Ты меня ни с кем не путаешь?
— А вот сейчас не понял, — сказал я и положил вилку, уже не обращая внимание, что он ушёл от ответа на главный вопрос. — У твоего отца сеть клиник, ты будущий преемник, должен быть образцом и примером для своих людей.
— Ну я мелькаю везде по чуть-чуть, где-то даже повыпендривался эффективностью заживления и восстановления. Так-то да, амулет сильно разогнал дар, не жалею, что рискнул участвовать в его испытании. Но это в моей жизни сейчас не главное.
— Я даже боюсь спросить, — начал я, стараясь смотреть ему в глаза, создавая ощущение доверительной атмосферы. — А что для тебя сейчас главное?
— Саш, — начал он и осёкся. Сначала смотрел в глаза, потом уставился в тарелку. — Давай лучше не будем об этом. Не хочу сейчас.
— Но я же вижу, что тебя это тяготит, — сказал я и наполнил его рюмку. — Кто, как не старый друг сможет помочь и подсказать. Ты же знаешь, что я тебе плохого не пожелаю
