это не значит, что…
– Наверное, поэтому мы в армии и начинаем с малого, отдраивая туалеты, – продолжает Рейлан. – Затем мы учимся заправлять койки. Потом проходим муштру и тренировки, отрабатываем миссии, прежде чем отправиться на задание. Это постепенный прогресс. Ты узнаешь своих братьев, а они узнают тебя. И никто не продвигается на руководящую должность, если слишком самонадеян, чтобы самому подчиняться приказам. Потому что именно так это и работает, когда на кону жизнь всей команды. Никто не будет служить под началом какого-то говнюка, который ему даже не нравится, не говоря уже об уважении.
Произнося все это, Рейлан продолжает дружелюбно улыбаться, растягивая слова в своей непринужденной манере южанина. Но отчего-то я обращаю внимание на его большие сильные руки, сложенные на столе, и на ширину его плеч под фланелевой рубашкой.
Похоже, до Дина доходит то же – что перед ним натренированный военный, который к тому же на дюйм или два выше самого Дина.
Мужчина сглатывает.
– Ясно, – бормочет он. – Наверное, нам стоит сделать заказ. Они могут долго готовить…
– Что мне заказать? – спрашивает меня Рейлан, не обращая внимания на увесистое меню в кожаном переплете и внушительный выбор блюд, написанный причудливым шрифтом с завитками.
– Ты любишь стейк? – спрашиваю я.
– Разумеется, кто же не любит?
– Ну, это место славится своим рибаем.
– Мне казалось, таксист говорил что-то про морепродукты.
Я пожимаю плечами:
– А еще он думал, что лучше всего будет добраться сюда по Колумб-Драйв.
– Ладно, ты меня убедила, – ухмыляется Рейлан. – Тот таксист не отличит собственную задницу от локтя.
Дин делает знак официанту.
– Заказывайте, – говорю я мужчинам. – Я пока выбираю.
– Стейк рибай, пожалуйста, – начинает Рейлан. – С кровью, на гарнир – запеченный картофель.
– Я буду курицу с каперсами, – скромно произносит Дин. Он возвращает меню официанту и подмигивает мне. – Я планирую дожить минимум до ста.
– А я с удовольствием обменяю пару десятилетий на стейк, – беззаботно отвечает Рейлан.
Я не могу удержаться от легкой улыбки.
– Мне тоже стейк, пожалуйста, – говорю я официанту.
Дин выглядит обманутым в лучших чувствах.
Я пожимаю плечами:
– Я хочу есть.
Когда официант уходит, повисает неловкая пауза. Дин избирает новую тактику ведения беседы, которая, по всей видимости, не включает в себя Рейлана.
– Я видел, что «Чикагский институт искусств» устраивает выставку Эль Греко, – говорит он. – Я взял нам билеты.
Это действительно звучит интересно.
– Спасибо, – отвечаю я. – Я с удовольствием схожу.
Дин выглядит довольным собой. Не удовлетворившись этой победой, он продолжает:
– Видимо, нам понадобится билет и для твоего телохранителя. Вы любите изобразительное искусство, Рейлан?
– Не особо, – пожимает тот плечами.
– Не большой поклонник Ренессанса, значит? – презрительно ухмыляется Дин.
Рейлан берет ломтик хлеба из корзинки посреди стола и намазывает на него щедрый слой масла.
– Ну, Эль Греко не совсем Ренессанс, верно? – говорит он, откусывая большой кусок.
– Что вы имеете в виду? – хмурится Дин.
– Ну… – Рейлан пережевывает и проглатывает. – То, как он растягивает людей на холсте и придает им всем драматизма – вы бы не назвали это маньеризмом?
На этот раз я действительно не могу удержаться от смеха, хоть от этого глупое выражение на лице Дина сменяется хмурым взглядом.
Рейлан пожимает плечами.
– У нас в Теннесси есть книги, – равнодушно бросает он. – И даже парочка музеев.
Стейк подают на раскаленных блюдах, политых сливочным маслом и посыпанных петрушкой. Гора запеченного картофеля заправлена сметаной и украшена ломтиками бекона. Аромат жареного мяса просто божественен.
Мы с Рейланом набрасываемся на еду, словно голодные псы. Я весь день ничего не ела, не считая чашки кофе с утра. Сочный, жирный рибай достаточно мягкий, чтобы его можно было разрезать вилкой. Невероятно вкусный, он просто тает на языке.
Дин с кислой миной режет свою курицу на мелкие кусочки.
Я вижу, что Рейлану хочется подколоть его по поводу заказа, но он сдерживается.
Испытывая жалость к Дину – ведь моя еда такая чертовски вкусная, – я спрашиваю, как дела в его хирургическом отделении.
Мужчина расцветает, пускаясь в длинные и подробные описания сложной торакотомии. Пациента специально доставили в эту больницу, потому что Дин – единственный хирург в городе со стопроцентной успешностью выполнения конкретно этой операции.
Остаток ужина проходит в разговорах на эту тему.
– Кто-нибудь хочет десерт? – спрашиваю я мужчин. – Или еще выпить?
– Я сыт, – говорит Рейлан.
– Я тоже, – добавляет Дин чуть менее уверенно. Он съел только половину своей курицы. Думаю, мужчине хватило этого странного свидания.
– Я попрошу счет, – говорю я.
– Я уже оплатил, – отвечает Рейлан.
– Что? Когда? – требую я ответа.
– Я дал официанту свою карту, когда он подходил в прошлый раз.
– В твои обязанности не входит оплачивать мою еду, – сообщаю я Рейлану. – Если уж на то пошло, это тебе должны возмещать расходы.
Мужчина пожимает плечами.
Я понимаю, что он, видимо, пытался избежать неловкости, чтобы Дину не пришлось платить за троих. Но Дин, кажется, раздражен таким исходом еще больше, ведь Рейлан продемонстрировал свою галантность и предусмотрительность.
– Тогда пошли, – грубо бросает он. – Риона, ты заедешь ко мне?
Так у нас заведено, когда раз или два в неделю мы ходим на настоящее свидание. Но я не очень понимаю, как устроить это с Рейланом, болтающимся со мной повсюду, куда бы я ни пошла. Он что, будет тихонько сидеть в гостиной, пока мы с Дином поднимемся наверх в его спальню, чтобы заняться сексом?
– Думаю, не в этот раз, – отвечаю я, указывая взглядом на очевидное препятствие.
Дин сердито фыркает.
– Разумеется, – говорит он. – Тогда я поехал. Думаю, Рейлан поможет тебе вызвать такси.
С неожиданной предупредительностью Рейлан отходит в сторону, чтобы мы с Дином могли немного пройтись наедине.
– И сколько это продлится? – требует ответа Дин.
– Я не знаю, – честно говорю я.
– Ты что-то недоговариваешь? – спрашивает он. – Что происходит на самом деле? Он какой-то твой бывший или…
– Не мели чушь, – резко обрываю я мужчину. – Прошлой ночью на меня напали.
– На тебя… что? – выражение лица Дина меняется с раздраженного на встревоженное. – Почему ты мне не сказала?
– Я не хотела, чтобы со мной носились, особенно ты. Но именно поэтому теперь со мною повсюду этот парень.
– Ты в порядке? – спрашивает Дин с участием в голосе.
– Все хорошо, – отвечаю я. – Просто тебе придется какое-то время потерпеть третьего лишнего.
Дин вздыхает.
– Ладно, – говорит мужчина, нежно целуя меня в лоб. Я не слишком люблю, когда он так делает, но готова стерпеть, понимая, что это был не лучший вечер в его жизни.
– Я позвоню тебе завтра, – говорю я.
– Будь так добра.
Я смотрю, как он
