Но встречаться будем.
— Да ты что⁈ — ахнула Эмма, чуть не выронив коробку. — Ты — умничка, нельзя давать мужчине сразу то, что он хочет! Когда встречаетесь в следующий раз?
— Завтра, — охотно ответила я, скидывая обувь.
— Завтра — слишком рано, — не одобрила подруга. — Надо бы пару дней потянуть. Скажи, что завтра у тебя срочные дела. Очень важные. И послезавтра — тоже. Пусть помучается!
— Боюсь, если я ему так скажу, он явится сюда, проверять, что же за дела такие, — вздохнула я, вытряхиваясь из пиджака.
— Ах, какой настойчивый мужчина! — мечтательно вздохнула Эмма.
— Да, ужасно настойчивый, — согласилась я, забирая коробку с пирогом, от которого, кстати, так и отъели всего два кусочка. — Не был бы таким настойчивым — в жизни бы не согласилась вступать в его команду.
Подруга удивленно моргнула, мигом выпадая из своих розовых грез.
— Какую команду?
— По аэрену, конечно же, — я поставила коробку на общий стол и принялась закручивать волосы обратно в удобный узел.
— Так это ты что, завтра на тренировку идешь⁈ — ошарашенно произнесла Эмма.
— Ты поразительно проницательно, — усмехнулась я. — Заколку верни.
— И ты что, действительно не будешь с ним встречаться?
— Ну почему же не буду? Буду. Каждый божий день, — без особого восторга ответила я. — Заколку, верни говорю.
Эмма пялилась на меня с видом ребенка, которому только что рассказали, что волшебных фей не существует, а конфетки на столе утром после праздников появляются стараниями мамы и папы. Короче, с полным разочарованием, близким к глубокой трагедии.
— Лекси, вот как ты так умудрилась, а? Тебе же самого популярного парня поднесли на тарелочке готового, а ты?
— А я?
— А ты взяла и все испортила! — взвилась подруга. — Тебе же теперь нельзя с ним встречаться! Он ведь капитан твоей команды! Это будет неэтично!
Я сложила руки на груди, возвела глаза к потолку, тяжело вздохнула и произнесла:
— Это будет невыносимо тяжело. Но я сильная! Я справлюсь! Пирог будешь?
Эмма юмор не оценила.
— Вот никакой в тебе романтики, — мрачно буркнула подруга. — Из какой казармы тебя выпустили?
Из очень элитной! Генеральской!
20
Впрочем, рассуждения о моей нечувствительности к настоящим женским ценностям не мешали Эмме бодро уничтожать брусничный пирог, добытый мною в неравно бою.
— Так что там с моей заколкой? — напомнила я подруге, когда в коробке осталось всего четыре шестнадцатых пирога.
— Ммм… знаешь, с распущенными волосами тебе гораздо лучше, — пробормотала с набитым ртом соседка.
— Эмма. — я выразительно глянула на девушку.
— Нет, я серьезно! — принялась убеждать меня подруга. — Ты сразу такая утонченная, женственная…
— Эмма!
Подруга вздохнула, достала из кармана две половинки заколки и повинилась:
— Прости, я на нее села.
— Случайно, надеюсь? — мрачно спросила я.
— Конечно… — не слишком уверенно протянула Эмма и честно покаялась: — Но совесть меня по этому поводу не мучает.
— И чем тебе моя заколка не понравилась?
— Когда ты закручиваешь волосы в тугой узел на затылке, — соседка изобразила как я это делаю, — то становишься похожа на нашего декана.
— Фу! — ахнула я.
Наша декан была самым страшным кошмаром любой девицы. Застегнутая на все пуговицы седовласая сухонькая старушка, больше напоминала коршуна на пенсии, чем женщину. И если ты попал к ней в немилость, шансов выбраться из ее когтистых рук практически не было. Я-то еще ни разу не привлекала ее внимание, а вот Эмме досталось на прошлом курсе: то за слишком вызывающие наряды, то за слишком яркий макияж, то за парней, топчущихся под окнами нашей комнаты вечерами… Борьба двух крайностей время от времени затухала, а затем разгоралась с новой силой. Я старалась не занимать четкую позицию в этом противостоянии, но к декану особых симпатий не испытывала.
В основном, потому что знала, что эта поборница морали в юности подрабатывала медовой ловушкой по указке императорских служб, и в ее строгие принципы верилось с трудом.
— Вот, поэтому носи распущенные, — резюмировала Эмма и демонстративно отправила остатки моей заколки в мусорное ведро.
— С тебя новая заколка, — парировала я.
— Ты вообще слышала, о чем я тут говорила? — возмутилась подруга. — Нельзя прятать твои шикарные золотые волосы в пучок!
— А ты? — парировала я. — Мне на тренировку каждый вечер. Думаешь, я буду лучше стрелять, если все эти шикарные золотые волосы прилетят мне в лицо?
Подруга пару секунд смотрела на меня, переваривая сказанное. Я для лучшего эффекта пятерней начесала волосы себе на лицо.
— Ладно, аргумент… — нехотя согласилась Эмма.
А затем радостно хлопнула в ладоши:
— Ура! Мы идем по магазинам!
Черт, и вот кто меня тянул за язык? По магазинам с Эммой — это примерно как на тренировку с отцом.
В полной выкладке!
Виктор
По вечерам обычно команда тренировалась. А если не тренировалась, то все равно почему-то собиралась вместе. Конечно, у каждого из нас оставалась какая-то своя жизнь за пределами учебы и аэрена, но в этом году, подозреваю, времени на нее будет еще меньше, чем в прошлом.
Слишком многое зависит от победы для каждого из нас.
Своего отдельного помещения у нас не было, поэтому как-то так сложилось, что все собирались у меня. Как сын герцога я имел своем распоряжении двухкомнатные покои, что и стало решающим в выборе дислокации команды.
Зайдя к себе и, как обычно, обнаружив парней, развалившихся в комнате, я как-то вдруг резко понял, что штаб-квартира команды, как у погранцов Лаяна, не лишена смысла.
— Ну? — выразил общее мнение Микаэль.
Остальные просто смотрели на меня с напряженным ожиданием.
— Один товарищеский турнир, — огласил я решение девушки.
— Она еще и условия ставит? — взвился Эгилл.
— А почему нет? — пожал плечами Стефан. — Разумный подход.
— Меня больше интересует, с кем этот товарищеский турнир будет, — заявил Микаэль. — Надо выбрать какую-нибудь самую дохленькую команду…
— Зачем? — не понял я.
— Чтобы мы однозначно выиграли, и девчонка почувствовала этот сладкий вкус победы! — широко улыбнулся парень.
— Ага, а потом столкнулась с суровой реальностью и убежала, размазывая макияж по щекам, — фыркнул Эгилл.
— Ты просто не хочешь, чтобы она к нам присоединилась, — заметил очевидное Стефан.
— Не хочу, — поджал губы лекарь.
— Тем не менее, слова Эгилла не лишены смысла, — произнес я, прерывая зарождающийся спор.
— Серьезно? — обалдел Микаэль.
— Абсолютно, — я плюхнулся на единственное свободное место в комнате — пуфик у входа. — Алексия, как ни странно, не похожа на большинство девушек, что я встречал. Легкая победа не зажжет в ней азарт, и она может отказаться, решив, что аэрен не для нее.
— Сложно тоже нельзя, — заметил Микаэль. — По тем же причинам. Мы будем не сыграны, первый
