уйти, — убеждает Крый, а сердцем к любимой рвётся.
Сроднился он с красой-Ирхой, не жить ему без ведьмы ненаглядной. Шепчет Крый:
— Жди меня в полночь у ручья. И собери, что с собой возьмёшь.
— Уйдём сейчас, — уговаривает-ластится Ирха. — Сбежим от всех — и от поселян, и от стаи. А ну как запротивится Вэй?
Долог день до вечера, жарки ласки ведьмины, нежен голос. Шепчет Ирха о том, что для обоих всего больше желанно. Уговорить бы любимого уйти поскорее. Кровь алая, под осиной увиденная, покоя ведьме не даёт. Не к добру этот знак, поскорее бежать любовникам надо.
Глава 6
На поляну я вернулась с пустой корзиной и столкнулась с Вэем у ручья. Внимательно смотрит Вэй, словно в душу проникнуть взглядом хочет. Отвела я глаза — слишком тошно на душе, слишком черно, словно с тёмной силой сроднилась. Плещется рядом ручей, свою речь держит — помочь желает.
Вэй протянул руку, поднял мой подбородок, в глаза заглянул.
— Что такое? Обидел кто-то?
Голос звучит обманчиво мягко. Да только я уже знаю — в любой миг он может жёстким стать.
— Нет. Гуляла, думала, как дальше жить.
И ведь не обманула. Всю дорогу думала-передумывала, всё для себя решила.
— А ты и так знаешь, как будешь жить дальше.
Мускулистая рука коснулась моего бедра, прошлась по телу по-хозяйски.
— Знаю, Вэй.
— Не бойся, нет, кроме нас, тут никого, — вожак наклонился, потёрся щекой о мою грудь. — Как же ты хороша, Илиана…
— А остальные где?
Голос не дрогнул, я смотрела в глаза Вэя, ответа ждала. Только сердце колотилось быстро, неровно, как зверь в силках, что на свободу хочет вырваться.
— Да кто где, — вожак легкомысленно улыбнулся. — Мы тут не на привязи. К вечеру постепенно все соберутся.
В глазах Вэя сверкнул огонёк— весёлый, опасный. Запахло сеном, дурман-травой, полынью, ежевикой и чем-то пьянящим, незнакомым. Аромат мужского желания. Я улыбнулась в ответ. Искренняя это была улыбка, из глубины иссушенного сердца вышла. Как же оно радовалось, что ждать и терпеть не придётся!
Я обняла Вэя, отступила к ручью на шаг, за собой увлекая. Поцелуй был горьким, не зря к желанию оборотня запах полыни примешался.
— Собирайтесь воды, обратитесь вспять, — мысленно повторяла я как заклятие. — Выходи, вода подземная, ключами запечатанная.
Отстранился Вэй, улыбается довольно.
— Такой ты мне нравишься ещё больше, Илиана.
Отступила я на шаг, взмахнула руками.
— Зверем лютым стань!
Поднялись воды ручья с обеих сторон огромной змеёй. Взмахнуло водяное чудовище хвостом, ударило Вэя под колени. Схватился он за камень, а вода с новой силой оборотня по рукам хлещет, тело петлёй-змеёй обвивает.
— Остановись! — кричал Вэй. — Стая тебя разорвёт! Обещаю, я тебя не трону!
— Зверем лютым стань, — повторила я. — Убей!
Голос всё-таки дрогнул. Не верю я ни в какие обещания и клятвы. Если я хочу жить, и жить легко и спокойно — надо довести дело до конца. Упущу эту возможность — другую мне точно не дадут.
Вода вывернула камень, за который так отчаянно цеплялся оборотень, и поволокла свою добычу всё глубже. Вэй изо всех сил пытался выплыть, выбраться на берег, но ручей был сильнее. Огромная пасть образовалась из воды и поглотила мужчину, утащила на дно. Ожившая вода навалилась на него всем весом, не давая шевелиться.
Я закрыла глаза. Если буду смотреть на это, могу не выдержать, остановить ручей. И тогда прошлая ночь покажется мне всего лишь детской забавой. Лучше не представлять, что сделают со мной оборотни.
— Убей! — повторила я, зажмурившись. — Воды подземные, ройте могилу.
В воздухе уже витал удушливый запах смерти. Я двинулась к дому, стараясь не смотреть в ту сторону, где пытался бороться за жизнь вожак оборотней. Губы ещё помнили его поцелуй, тело — его руки. Если бы Вэй не отдал меня стае, всё могло быть совсем по-другому.
Я переступила порог. Плечи невыносимо ломило, словно я полдня носила коромысло с полными вёдрами воды. Я протянула руку, чтобы немного помять плечо и вдруг нащупала что-то, чего там никогда не было. Перья! Мягкие, длинные, с мою ладонь! И на другом плече тоже. Я долго ощупывала их, просунув руки под вырез сарафана. Иногда ненависть действительно окрыляет. Сомнений не было: из моих плеч росли два маленьких крыла. Я улыбнулась. Оказывается, виле, как и ведьме, надо войти в силу. Теперь я знала: я всё делаю правильно, всё идёт, как должно быть. Никто и никогда больше не сможет безнаказанно обидеть меня.
Я выглянула из дома. Вода подносила бездвижное тело Вэя к размытой яме, туда, где у оборотней раньше был костёр. Моя душа словно раздвоилась. Одна её часть ликовала: больше этот человек никогда не притронется ко мне. Другая скорбела: я очень сильно изменилась за последние два дня. Не убийцей я раньше хотела стать, не мстительницей, совсем нет. Все годы в селении я мечтала быть людям полезной, хотела, чтобы они меня оценили, полюбили, так же, как я любила их. Сейчас, вместе с Вэем, умерли мои светлые надежды.
— Как закопаете убитого, прячьтесь, воды подземные, ждите остальных. Никого из стаи живым не выпускайте! — приказала я.
Всё прошло как по маслу. Я сидела у ручья, поджидая следующих жертв, а вода делала за меня всё остальное. Какие удивлённые лица были у оборотней, когда из вод рождался змей и утягивал их на дно! Теперь я смотрела на это с мрачной улыбкой, вспоминая, что и как делал со мной тот, кого мы с ручьём обрекли на смерть.
К сумеркам пять оборотней было убито и похоронено на поляне. Я бродила вдоль ручья в ожидании последнего из них. Крыя. Парень появился из-за деревьев, когда в небе замерцали первые звёзды. Увидев меня, он выругался.
— Это вместо "здравствуй"? — усмехнулась я.
— Я надеялся, что все давно в доме, — буркнул он. — Задержался, насколько смог, не хотел участвовать в том, что на сегодня задумал Вэй. Успокойся, — добавил Крый, когда я начала отступать к ручью. — Я тебя не трону. Где все?
— Не знаю, — ответила я. — Вэй куда-то их увёл.
— Куда? — Крый внимательно огляделся. — Мне ничего не передавал?
— Нет. Просто сказал, что они ненадолго, — я старалась что-то придумать, но в голову ничего не приходило.
С остальными было проще, они сразу подходили ко мне. Не повернуться бы случайно к оборотню спиной или боком. За это время крылья выросли так, что еле умещались под сарафаном.
— Но их следов нигде нет, — Крый нахмурился. — Ни волчьих, ни человеческих. Где стая, Илиана?
— Подойди, отсюда
