class="p1">То, что не маленький — это верно. Но верно также и то, что дед Фира намного хуже маленького. Тому хоть можно что-то запретить, куда-то не пустить. С Фирой же такие номера не проходят. Его ругай, не ругай, толку — чуть. Что хочет, то и делает. И ладно бы хоть что-нибудь полезное делал (впрочем, полезное тоже иногда делает), а то все глупости какие-то. То запишется в парашютную секцию, и приходится, сломя голову, нестись на взлетное поле и снимать его прямо с самолета, пока он себе шею не свернул, то в тайгу на охоту намылится с такими же престарелыми экстремалами, как и он... В общем, сплошная головная боль. Вот и теперь. Уехал и не сказал, куда. И где его теперь искать?
Я взяла тетушку за руку и попыталась ее немного успокоить.
— А что у него за приятель такой? — спросила я. — Ты фамилию знаешь? И где он живет?
Тетушка посмотрела на меня красными от слез глазами и икнула.
— Фамилию? Да не знаю я никакой фамилии. — И она зарыдала еще горше.
В кухне появилась разрумянившаяся после сна и от этого еще более красивая, но сердитая Лялька.
— Хорошие дела, — мрачно сказала она. — Отпускаете старика в другой город и ничего не знаете. Куда он поехал, к кому, с кем? Как же так? Где нам его теперь искать?
Тетя Вика обиженно поджала губы, а я злобно махнула на Ляльку рукой, чтобы, дескать, не обижала мою тетушку, она и так, бедная, настрадалась. Та же сквозь слезы сказала, что она отлично знает, с кем Фира уехал.
— Яковом его зовут, друга этого! — Тетя Вика краем фартука вытерла глаза. — Они с Фирой в одном доме живут — соседствуют. Почему же я не знаю, с кем он уехал? Очень даже хорошо знаю.
Лялька скептически скривила губы.
— Не густо, — процедила она. — Начинать поиски с таким объемом информации — это даже Шерлоку Холмсу не по зубам. А может, все-таки припомните, не говорил ли Ферапонт Семенович, куда они собирались ехать со своим другом-приятелем? В какую хотя бы сторону? Ну хоть приблизительно?
У тетушки опять поползли по щекам слезы. А я, сердито махнув на Ляльку рукой, прижала ее голову к своему плечу.
— Не плач, родная, — стала я успокаивать и гладить тетю по спине. — Найдем мы твоего Фиру. Человек — не иголка, а язык до Киева доведет, — зачем-то сморозила я.
Лялька тихонько хрюкнула. Но тетя Вика как-то сразу успокоилась и стала вытирать мокрое от слез лицо. Вдруг ее рука с зажатым в ней фартуком остановилась на полпути, и тетушка, замерев на мгновение, не совсем уверенно произнесла:
— А ведь, кажется, Фира что-то про Белые столбы говорил. — Она еще немного подумала и почти с уверенностью заявила: — Точно, в Белые столбы они поехали.
У нас с Лялькой одновременно вытянулись физиономии. Словосочетание «белые столбы» испокон веку считается синонимом дурдома. Мы переглянулись.
— Так родственник этого Якова в дурдоме, что ли? — бестактно поинтересовалась Лялька.
Тетушка вытаращила на нее глаза и, кажется, даже обиделась.
— Почему это в дурдоме? Он в собственном доме живет.
Мы с Лялькой засмеялись.
— Нет, это я к тому, — сказала Лялька, — что, когда говорят про Белые столбы, то обычно имеют в виду дурдом.
Тетушка, кажется, ничего не поняла. Это у нас в Москве Белые столбы означают психушку, а у них в Киеве, возможно, они означают что-то совсем другое. Впрочем, скорее всего они означают именно Белые столбы и ничего больше.
— Ну что же, — серьезно произнесла Лялька, — это уже кое-что. Имя мы знаем, место тоже... Теперь осталось только выяснить, где находятся эти Белые столбы. Карта у вас есть?
— Какая карта? — испугалась тетя Вика.
— Ну, карта Киевской области, — подсказала я. — Надеюсь, эти «столбы» находятся в пределах области. В противном случае придется их искать по всей Украине. А это уже будет весьма затруднительно.
— Ой, боженьки, мои боженьки, — снова всхлипнула тетя Вика. — Не знаю!
— Чего ты не знаешь, — я уже начинала терять терпение, — есть ли у тебя карта?
— Ах карта...
Тетя Вика наморщила лоб, соображая, есть ли у нее такая карта. Но, вспомнив, что в доме отродясь никаких карт не было, сказала, что сходит к соседке.
— У Вероники Матвеевны наверняка есть, — высказала она предположение. — У нее вообще все есть, как в Греции.
— Ну тогда прихватите на всякий случай спальный мешок, — крикнула ей вслед Лялька. — А что? — она невозмутимо глянула в мою сторону. — В дороге пригодится.
Я с неодобрением покосилась на подругу-
— Хватит уже над бедной женщиной издеваться, — обиделась я за тетушку. — Она и так пятый день вся на нервах.
Лялька беззаботно пожала плечами — хватит, так хватит. Но потом заметила;
— Между прочим, неизвестно, сколько потребуется времени, чтобы найти ваше сокровище. День, два или больше?.. Может, еще и палатка понадобится.
От такой перспективы я только глаза закатила.
Вскоре вернулась от соседки тетя Вика. В руках она держала несколько сложенных карт и атласов, а под мышкой — большой пятилитровый термос.
— Вот, — сказала она, протягивая нам карты, — это все, что есть у Вероники Матвеевны. — А спальный мешок она уже ищет.
Мы с Лялькой незаметно переглянулись и хихикнули. Лялька-то про спальник просто так, для красного словца, сказала. А Вероника Матвеевна, оказывается, его уже ищет. Видно, у этой соседки действительно, как в Греции, все есть.
— А палатки случайно у твоей соседки нет? — ради интереса спросила я и посмотрела на Ляльку — нужна нам, дескать, палатка или нет.
Тетя Вика недоверчиво покосилась в нашу сторону — решила, что мы над ней смеемся. Но Лялька вполне серьезно заявила:
— В дороге все пригодится.
И тетушка снова отправилась к соседке.
Мы же с Лялькой принялись изучать карты и атласы.
Лялька расстелила на столе большую затертую карту и стала пристально ее рассматривать. Я же пристроилась на диване с атласом.
— Не трать время попусту, — посоветовала я подруге. — Так ты никогда никаких «столбов» не найдешь. Искать нужно по указателю, а на карте списка населенных пунктов нет. Атлас лучше возьми.
Лялька подумала, поглазела еще немножко
