они заграбастали себе, правильно использовать смогу только я!
— Хочешь сказать, повези кому из них больше, перехватить в небе моё тело мог любой из вас? — спросил в ответ Кавасаки.
— Что это я слышу? Нотки недовольства и желания предать и променять в голосе? Ха! Верно мыслишь и я вряд ли смогу что сделать, ежели захочешь отдаться во власть другому из демонов. Только уверен ли ты, что тебе это надо, ха-ха?! — тут же съязвил демон, начав ползать по телу юноши подобно сколопендре.
— Мне бы с одним тобой пока управиться, прежде чем кого еще пускать… — здраво заметил Ино, чем даже порадовал демона. — Мы близко.
Он изначально знал, что выбравшись с Нижнего, стоило отправиться искать на окраины Первого круга. Но хотел удостовериться, что не ошибется с таким выбором, подставив жизни пускай и незнакомых ему, но невинных людей этого мира. Что итак уже…
***
— Натерпелись от подобных тебе, — Кавасаки и сам не заметил, что всё то время, что он шагал посреди заброшенных и поросших мхом зданий, пересохших фонтанов и только расцветающих после зимы потрескавшихся улиц, за ним следовал недоброжелатель из Бюро.
Золотые волосы кудрями свисали с его головы. Громадное копье смотрелось странно, лишь наполнявший его Хаос подсказывал, что эта реликвия (иначе не назовёшь) способна ранить. Под закатанными рукавами пиджака и рубахи красовались руки, покрытые печатями. Что покрывали и распахнутую грудь. Покоритель выглядел именно так, какими себе Ино их и представлял. Пугающе. Вопиюще. Вызывающе. Но подобно покойнику, что уже продал свою жизнь, однако до сих пор служит, будто этому единственному факту вопреки. И никакая белоснежная улыбка и причудливая прическа этого не скроют. Не скроют того, что такие скрывают за своим голубоглазым взглядом.
— Вам стоит понять, я здесь вовсе не ради того, чтобы… — попытался вставить хоть слово Ино.
Но доспех уже покрыл его тело, в то время как Покоритель отвёл копье назад, готовясь единственным выпадом снести его голову с плеч. Только маска скрывала, как дрожит его голос.
— Да, да, все мы знаем вас таких — бедных и невинных. Место таким — в недрах Корпорации. Вот если после вашей туда передачи скажут нам, что нет от вас угрозы я первым сложу оружие. Но нет же, все вы чего-то «боитесь», что-то скрываете. Мните себя выше наших законов, позволяя себе творить Хаос, — ответил ему копейщик, казалось, не воспринимая парня перед ним всерьёз. — Давай, сними этот доспех и пойдем со мной. Говорю честно, я не из тех, на счастье тебе, у кого ваши проделки отняли кого из родных или близких, а потому убивать не буду, а исполню свои обязанности, как подобает. Но ты же не станешь, так?
Попаданец не мог понять, говорил он хоть каплю искренне, или просто читал заготовленные Бюро и Корпорацией строки. Впервые только узнав о том, что успели с его «сородичами» натворить Корпорация, Бюро и Храм вместе взятые, Ино посчитал их в своей голове ненасытными, злейшими и безумными сущностями сего мира.
— «Все беды идут от них», — только и хотелось сказать.
Но он знал, что и «разносчики Хаоса» немало бед натворили. Слышал, как часто сбивался «уводящий с вечного пути», рассказывая о том, на что были способны люди, обретшие невероятную силу. Видел вину в его глазах. И никак не хотел сам стать подобным тем мерзавцам, что лишили Попаданцев былого почётного статуса Мироходцев. Не хотел прогнить и не замечать. Даже если так и выйдет, что он окажется виноват…
Пластины на теле Кавасаки задрожали. Когти на ногах впились в пол. Вместе со всеми теми тварями, что ему доводилось сразить, внутрь его доспеха поглощалась и часть их Хаоса, даруя новые (а точнее при разделении утраченные) способности демону. Прыткость и живучесть достались ему от волка-кабана еще вчера, но Ино уже готов был использовать их на всю, если ситуацию урегулировать не удастся.
— А как же тот чудный хвост от первого моего собрата? Пора и им научиться пользоваться! — демона явно не беспокоило то, что могло стать с его сосудом.
Секунды молчания тянулись мучительно. Но не для Покорителя. Тот расслабился, позволив себе опереться на копье. Всем видом так и зазывая нанести удар облаченного в доспехи Пустого Клинка. Однако, выслушавший в свое время уговоры снисходительного «мудреца за гранью» попаданец не видел в статном незнакомце напротив своего врага. По крайней мере знал, что не стоит поддаваться на его попытки таким себя выставить. Ибо знал, что истинный враг этого мира — бесконтрольный Хаос.
— Пускай ты и говоришь, что не причинишь мне вреда, но я знаю, что творят с нами, такими же людьми, внутри бесконечных лабораторий Корпорации, — наконец решился ответить Ино и вложить в свои слова искренности. — И делают это как раз таки те, у кого Хаос отнял всё. Готовые проводить взаперти сутки, лишь дабы утолить свое желание отомстить и утолить горе, «разделяя» его против их воли с теми, кто этого не заслуживает! Как ты не понимаешь, что это всё просто создает бесконечный!..
— Всё это кончиться, стоит вам прекратить здесь появляться. Вот так просто. А уж что тебе придется пострадать за всех своих предшественников — ну уж извини, но разве для такой личины Героя, что половина из вас надевает, громко объявляя себя Спасителями, такая участь настолько нестерпима?
— Я не… — хотел было уже что-то ответить Кавасаки.
Но его прервал боевой клич новой твари Хаоса, пробудившейся от присутствия рядом ненавистного родича. Только вот подобен он был вою сирен или визгу систем сигнализации зашкаливающих датчиков. А первые же атаки, направленные без разбору на Покорителя и Ино одновременно, стали лучами чистого света, отражающимися от всех поверхностей. Оказавшись заточенным в ловушку света, ослеплённый Покоритель опешил и замешкался. Тогда как зрение Кавасаки заменила жажда крови демона, бросившая его против собственной воли в пасть нового врага, что представлял собой фигуру громадной бабочки с размахом крыльев шириной в половину улицы, собранную из световых призм.
Свет был ярким, свет был жарким, а еще каждая часть его спектра несла за собой особенные неприятности. Одна из которых — способность спонтанно телепортировать себя и избранную цель. Коей стал никто иной, как Ино. Не успел блондин освободить свои пять единиц от печатей, как попаданца уже и след простыл. Но тут же
