я забираю ее из детского сада. Я знаю наизусть все песни. Я даже был с ней на концерте. Она была в полном восторге.
Роберт утвердительно кивает и пытается сделать очень серьезное лицо.
— Ты забираешь свою племянницу из детского сада? — Неожиданно я нахожу это невероятно милым.
— Да, каждый четверг. Четверг — День дяди Робби. Мы также обедаем вместе по четвергам. В основном я приглашаю ее в ресторан. Ей не очень нравятся мои кулинарные способности.
— И куда вы идете?
— В «Радужный сад» или «Великую стену». Она любит китайскую лапшу, причем до безумия. Я поклялся себе, когда она в следующем году пойдет в школу, то больше никогда не притронусь к китайской еде. Больше никогда. Я уже более трех лет почти каждый четверг ем китайскую еду. Я действительно больше не могу видеть эту жратву.
— Жаль. Мне нравится китайская еда.
— Возможно, я сделаю исключение. Если ты очень мило меня попросишь.
Я смеюсь и открываю чехол компакт-диска.
— Ты действительно на полном серьезе хочешь сейчас это слушать?
— Конечно, — говорю я. — «Коровы, которые хотят пойти в кино», я думаю, это очень интересно.
— Забудь это. Водитель выбирает музыку. Пассажир молчит в тряпочку.
Роберт держит правую руку перед автомагнитолой и усмехается. Я смеюсь и убираю компакт-диск на место.
— Если только пассажиром не является девчушка лет пяти, посещающая детский сад, не так ли?
Он утвердительно кивает.
— Итак, радио?
— Радио.
— Ну что ж. Мы все равно почти на месте. Она дочь твоей сестры из «Колумбии»?
— Нет. Моей младшей сестры. В девятнадцать лет она забеременела, а отец Лотти испарился. Ей действительно приходится нелегко, и я поддерживаю ее, насколько это возможно.
— Малышку зовут Лотти?
— Лотта. Она называет меня Робби, а я называю ее Лотти. Это наш договор.
— Значит, ты… на семь лет старше своей младшей сестры?
— Точно. Выпускница «Колумбии» — суперзвезда семьи — на три года моложе меня.
— Медицина, не так ли?
Роберт вздыхает и пожимает плечами.
— В настоящее время она работает в больнице в Гонконге.
— Ты когда-нибудь был там?
— Нет. Меня не интересует Гонконг.
— Что же тогда интересует?
— В возрасте восемнадцати лет я с рюкзаком за плечами девять месяцев колесил по Австралии. Мы приземлились в Кэрнсе, а затем путешествовали вдоль Западного побережья вплоть до самого Мельбурна. Каждый день новая работа, новые люди. Мне понравилось. Мне бы еще хотелось объездить и остальную часть Австралии. Например, Восточное побережье, от Порт-Хедленд до Перт. Однако с этим придется подождать до выхода на пенсию. Так много отпуска нет ни у одного человека…
— Сколько это километров?
— Тысяча семьсот, приблизительно. Но не пешком, а на автобусе, останавливаясь где-нибудь, чтобы поработать, посмотреть достопримечательности, и снова отправиться в путь. Маршрут Кэрнс — Мельбурн был примерно в два раза длиннее.
Пять минут спустя Роберт паркуется, и я концентрируюсь на том, чтобы не дать яйцу выпасть при выходе из машины. Для меня пока еще смысл этой вещицы не совсем ясен, но я не спрашиваю. Он хочет, чтобы я его носила, поэтому я буду носить его. Существует Бог знает как много всего и похуже, что он может заставить меня носить. Например, ошейник. Я ненавижу эти штуки.
— Все нормально? — спрашивает он, когда берет меня за руку. Я киваю и иду с ним в бар.
Когда нам подают наши напитки, Роберт остается сидеть у барной стойки и притягивает меня себе между ног. В собственническом жесте кладет руку мне на задницу и страстно целует меня.
— Расскажи мне, как прошел твой день? — спрашивает он, засовывая свою свободную руку в карман брюк.
— Мой день? М-м-м, хорошо. Я была на работе и немного скучала. Было практически нечего делать.
— Что ты делаешь во время обеденного перерыва?
— М-м-м, мы часто ходим в кафе в торговый центр и едим там.
Это очень удобно — работать рядом с огромным торговым центром. Все необходимое я могу приобрести там, в обеденный перерыв или после работы, не тратясь за парковку.
— А сегодня?
— Сегодня я была с Джулией и Меллой в… а-а-а-ах…
Во мне вибрирует, сильно и бесконечно хорошо. Это ощущение безумно эротично и очень возбуждающе. Я ловлю себя на том, что выпучила глаза и прерывисто дышу через рот. Рефлекторно сжимаю бедро Роберта, иначе внезапно нахлынувшее всепоглощающее возбуждение сбило бы меня с ног. Роберт усмехается и отпивает глоток пива. Затем вибрация прекращается так же внезапно, как и началась, и я снова закрываю рот.
— Ты была с Джулией и Меллой?.. — спрашивает он как ни в чем не бывало.
Сглотнув, я на мгновение закрываю глаза. Я еще не в состоянии говорить.
— Аллегра?
— Извини, я… я…
Я смотрю Роберту в глаза, позволяя разделить со мной ощущения, которые проносятся сквозь мое тело.
— О, Боже, что это?
— Аллегра. Ты была с Джулией и Меллой, где?
Он непременно желает продолжить этот разговор, и я подчиняюсь его воле, прочищаю горло и говорю:
— Мы были в книжном магазине, а затем в MacBrian.
— В книжном магазине? Ты что-то купила?
— Да, я… о, Боже… — стону я, когда снова начинается вибрация. На этот раз она не прекращается, а Роберт выжидающе смотрит на меня.
— Ты что? — дружелюбно спрашивает он, но в его голосе подспудно слышится непреклонная твердость, которая меня так безумно заводит. Кривая моего возбуждения за секунды резко возрастает, и каждая клетка моего тела прсто кричит о потребности закрыть глаза, прислониться к Роберту и наслаждаться этими ощущениями. Но мне не позволено, я должна продолжать беседу, и подозреваю, что этот разговор будет настоящей борьбой с самой собой. Концентрация машет ручкой, и я чувствую это.
— Я… — с трудом выдавливаю я, — …купила новую книгу Кэти Райх.
— Детектив, не так ли?
— Да.
— И о чем он?
— Роберт, пожалуйста, я…
Я тихо стону, закрываю глаза на две секунды и прикусываю губу. Он ничего не говорит. Взгляд, которым он смотрит на меня, достаточно красноречив.
— Речь идет о… судебном антро…. оххх… антропологе, которая… расследует случаи убийств. Либо в Канаде, либо… либо… а-ах… в Южной… Каролине.
— Северной Каролине.
— М-м-м?
Я больше не соображаю. Абсолютно. Все мое тело сосредоточилось на этом вибрирующем яйце во мне.
— Она живет в Шарлотт. Это в Северной Каролине.
— Ох… ты… читал книги?
— Да. Две или три. Не все. Ты читала что-либо из Несбё?
— Да. Все.
— Что ты думаешь о его книгах?
— Я… я…
Понятия не имею, что думаю о его книгах, я больше ничего не знаю. Мой мозг начисто вынесен, и я болтаюсь на грани
