за ней не успевала, Машка, поправляя свои огненные рыжие волосы, тащила меня дальше. Шум, музыка и чьи-то крики.
Я тонула в разноцветной одежде, в постоянной примерке и громкому голосу Машки.
— Тебе идет, а ну как повернись. Нет, это блузка тебе не к лицу.
Мы носились из одного отдела в другой. Пакеты в руках увеличивались.
Но мой праздник резко изменился, когда я услышала до боли знакомый голос.
— Привет.
Я поворачиваю голову и застываю на месте, что-то слишком тяжелое ударяет мне в голову и теперь нужно было упереться. Передо мной стоит Светка.
С огромной улыбкой до ушей. Она, наверно, еще не много и запрыгает на месте. Я скажу честно, она не стесняется. Ей не стыдно, она не хочет куда-то убежать.
Она стоит и самодовольно смотрит на меня.
Ей это приносит удовольствие, издеваться надо мной.
Ее глаза горят, она довольна. В руках она держит платье, и радость на ее лице говорила об одном, она счастлива.
— Привет, — произношу я и сразу отворачиваюсь. Мое настроение падает ниже плинтуса и если честно хочется убежать.
Машка сразу соображает и хватает меня за руку, чтобы утащить, в другой отдел, а может в другой торговый центр. Впрочем, куда угодно лишь бы подальше от нее.
— Как у тебя дела? — спрашивает Света, и я понимаю, что она от меня так не отстанет. Глазами я рыскаю его.
Нет, она наверно была одна или он куда-то спрятался.
Было бы смешно, что увидев меня, он сидит в соседнем отделе и боится выходить. Впрочем, надо давно было подать на развод, но я с этой работой и постоянными хлопотами забыла совершенно, что еще являюсь его женой.
Впрочем, развод он у меня не просил. А вообще пропал. Странно, но я была рада, что он не напоминал о себе.
Мне помогло немного забыться.
— Хорошо, отвечаю я и разворачиваюсь. Мне не хочется спрашивать как у нее дела, плевать. Зато я точно знаю, что завтра пойду и подам на развод.
Делить нам ничего не надо, все и так его. Просто не хочу больше никак быть с ним связана.
Не хочу.
— У нас все хорошо, — говорит она, когда я развернулась к ней спиной, давая понять, что мне плевать.
Да она бьет со всей силой, что у нее есть говоря: «у нас».
— Я за вас рада, — говорю про себя, — теперь прошу, отстань, если хочешь, чтобы я дала твоему любимому развод. Пусть он проваливает, наплевать.
— У нас с Владом будет ребенок, — говорит она и мне становится плохо.
Глава 14
Я молчу.
Точнее пытаюсь выдавить из себя улыбку.
Не получается. Я провожу по ней своим взглядом.
Света — это ты? Из веселой девчонки, что всегда бежала мне на помощь в кого ты превратилась? В монстра. Самое главное за что?
Ты режешь меня по-живому, без капли сочувствия и сожаления. Специально давишь на больное. Тебе как никому хорошо знать, что я не могу родить ребенка.
Света, ты сама меня успокаивала на кухне, говоря:
— Ничего страшного забеременеешь. А теперь?
Что я тебе такое сделала? Почему?
Она стоит и наслаждается этим моментом. Ей весело. Улыбка прямо растягивается на ее лице. Меня все это добивает.
Машка тянет меня из отдела.
— Мы рады, — произносит она за меня. Видимо сообразила, может все поняла по мне. Не знаю. И не собираюсь кидаться и спрашивать.
Она меня вытягивает, а я смотрю на ее самодовольный взгляд. Уколола, больно, молодец.
Я даже рада за нее. По ее лицу видно победила.
Машка вытаскивает меня из мира шмоток, а у меня колотится сердце. Просто выбивает бешеный ритм, что я практически задыхаюсь.
Машка сажает меня на лавочку.
Я закрываю глаза.
Бешеный шум, люди бегут, переговариваются, где-то плачет ребенок. Громкий голос объявляет о распродаже. Ее заменяет спокойная мелодия.
Я сжимаю пальцы, лишь бы не расплакаться, сдержаться. Больно, очень больно. Тупая боль пронизывает все тело.
Она ведь рядом. Спорю, что Светка стоит и смотрит на меня через украшенную витрину. И злорадствует. Хорошо, пусть.
— Кто это? — спрашивает Машка, тихо наблюдая за мной, — это он с ней изменил? Она переспрашивает. Хотя сама все прекрасно понимает. Не знаю, чувствует.
— Успокойся, — говорит она, усаживается рядом, — хочешь я принесу кофе, оно мне помогает, когда у меня происходят различные проблемы.
Я киваю.
Через несколько минут горячий напиток оказывается в моих руках. Я вдыхаю запах обожженных зерен. Она садится рядом. И просто хочет обнять, поддержать.
— Она сказала специально, — говорю я, смотря в одну точку. Добивает.
— Ну конечно, она хочет над тобой поиздеваться, — не понимая, говорит Маша.
— Нет, ты не понимаешь. — говорю я с горечью. Выдаю тайну, что держала от всех под запретом. Табу. Плевать. В данный момент, когда все нервы на пределе, и я всячески пытаюсь себя вытянуть за тростинку из буйного болота.
Меня добивают.
— Я не могла забеременеть, — говорю я откровенно открыто. И Машка меняется в лице. Я опускаю голову к полу.
Стоп кадр. Я теряю самообладание, и она слышит мои всхлипы. Началось. Слезы размазывают тушь. Им не впервой. Я чувствую, как она прижимает меня к себе.
— Он меня поэтому и бросил. Нет, в глаза он так не сказал, но я знаю. Я ведь бесплодна.
Это слово я повторяю несколько раз и каждый раз все громче и громче.
Бесплодна, бесплодна, БЕСПЛОДНА.
— Успокойся, — прижимает меня к себе Машка, так сильно, что я чуть не задыхаюсь. Мне больно. Нет, не от ее объятий, а от слов: «я беременна».
Еще минуту мы просто сидим и молчим.
Я вытираю слезы, а дальше такси.
Прижимаю к себе сумки и просто молчу. Осунувшись, смотрю в пакеты. Там вещи. Запах новой одежды бьет мне в нос.
Мы едем молча, но Машка прерывает тишину.
— Могу остаться с тобой, — произносит она.
— Не надо, спасибо, — говорю я.
Мы прощаемся, всё как в тумане.
Она беременна.
Когда успела?
Конечно, они трахаются уже полгода, может и год. Тайная связь. Я плюхаюсь в постель, мне становится плохо. Все крутится.
Вот кто ты Влад. Со мной бегал по больницам, утешал, а потом трахал это шлюху.
Я улыбаюсь, мне практически не больно, все равно.
Раздается звонок. Резкий, сильный и сразу режет мне ухо.
Хватаю, Ирина Сергеевна.
— Алло, — говорю быстро, конечно, хочется сказать, что сейчас не самое лучшее время. Можно мне позвонить попозже. Но я молчу.
— Слушай Устин, — говорит она быстро, ты ничего не слышала?
— Что
