Фомин непонимающе уставился на нее.
— Я тебе не верила!
— Ирина! — встряхнул он ее. — Ты можешь объяснить, наконец, что случилось?
Она достала было платочек, чтобы остановить слезы, но они остановились сами, когда она посмотрела на него.
— Как что? — спросила она, невольно снижая голос, как человек, который старается разобраться, почему его обманывают. — Тебя же похитили!.. Эти, из сна! Где они?
— Кто?! Какой сон?! Что ты несешь, опомнись?!
Настал черед обалдевать уже Фомину.
— Эти… толстяки из космоса, — проговорила Ирина, бледнея и все еще не веря ему.
Взгляд ее в тревоге бегал по его лицу, пытаясь что-то отыскать.
— Ну перестань! — попросила она умоляюще.
— Ну, девочка моя! — только и мог сказать Фомин, и внимательно посмотрел на нее.
— Не смей на меня так смотреть! — закричала вдруг она, и ударила его по груди. — Ты за кого меня принимаешь, а?! Хочешь сказать, что не было этих трех толстых, которые тебе снились?!
У Фомина глаза на лоб полезли…
— И я, как дура, в милиции все объясняла! А ты хочешь сказать, что этого не было? Не было, да? — Она колотила его по груди. — Не было?.. Да у меня свидетели есть! Весь бар! Там все разбито!..
Фомин понял только то, что у нее истерика и абсолютно непонятно из-за чего. Какой-то сложный бред: толстяки из космоса, выкуп, милиция… Еще вчера она совершенно спокойно хотела его оставить и даже сказала, что выходит замуж. Не из-за этого же она так внезапно помешалась! Сон?.. Перепутать сон, причем даже не свой, а чужой, с явью, и от этого впасть в истерику?
Фомин ничего не понимал, а Ирина продолжала горячо нести свой бред. Он едва уложил ее и заставил принять таблетку, которую нашел у нее же в сумочке. Ирина стала потише, видя его искреннее участие, и в то же время испуганнее.
— Зачем ты так со мной? — время от времени бормотала она, всхлипывая.
К счастью на большее сил у нее уже не оставалось. Однако через пятнадцать минут она стремительно встала с дивана.
— Поехали!
— Куда? — удивился он.
— В бар. Ты сам увидишь!
— Поехали, — пожал он плечами, в таких случаях перечить нельзя, да и выпить пора…
Впрочем, Ирина была полна такой решимости, что даже если бы он захотел «поперечить», она бы просто его смела. После всего, что произошло, она смотрела на него с холодным бешенством, как на врага, подозревая обман и негодуя. Его неподдельное участие в ней пятнадцать минут назад было забыто, словно и не было. Он был подлец!
В полном молчании они доехали до места, и Ирина сама решительно распахнула дверь бара и прошла внутрь, не дожидаясь, пока он расплатится за такси. Он поспешно сунул водителю деньги, тот, пользуясь ситуацией, потребовал еще, Фомин сунул еще бумажку и выскочил из машины, серьезно опасаясь, что Ирина и там, в баре, учинит скандал. Так оно и оказалось.
Ирина стояла у стойки бара, напротив бармена, и что-то громко говорила. Леша был в тяжелом положении, весь его десятилетний безупречный опыт «барствования» был ничто перед лицом разъяренной женщины. Ирина уже перешла на ты, и голос ее не предвещал ничего хорошего, поэтому глаза Леши блеснули отчаянной надеждой, когда он увидел Андрона.
— И ты хочешь сказать, — спрашивала Ирина тем временем, — что вот он…
Она, не оборачиваясь, показала за спину большим пальцем на Фомина (совершенно чуждый ей жест!)…
— Он не размахивал здесь вот этой железной вешалкой… — Опять большой палец за спину… — отбиваясь от тех трех типов, да?.. Сегодня днем?! — Наседала она, впившись взглядом в бармена.
У Леши бегали глаза. Откровенно говоря, именно это он и хотел бы сказать, будь между ним и Ириной пуленепробиваемое стекло. Но он уже один раз опрометчиво ответил «нет», второй раз рисковать не хотелось: рукой Ирина нервно и дробно выстукивала по стойке второй пивной кружкой. Осколки первой валялись на полу.
Леша с мольбой посмотрел на подоспевшего Фомина.
— Андре, я ничего не понимаю!
— Ах, ты мерзавец!.. — замахнулась на него кружкой Ирина. — Значит, это не ты милицию вызывал?!
Фомин едва успел перехватить ее руку, иначе бармен, предусмотрительно присевший за стойку, действительно бы пострадал в этот день на две пивные кружки и одну голову, но свою…
— Да вы что? — запричитал он, снова показываясь из-за стойки. — У нас здесь милиции еще ни разу не было, образцовое заведение! Скажи, Андре!..
В этом была особенная гордость, как бара, так и самого Леши. У нас ментов не бывает, если что, подмигивал он Фомину, подбивая на быстрый.
— А кто кричал: алле, Верхний Козловский? — передразнила Ирина, очень похоже изобразив характерное лешино «алле». — Я что ли?!
Она снова поискала глазами кружку, но их уже все предусмотрительно убрали, уважая чувства больных людей.
— Мы с тобой сейчас в милицию пойдем, и ты там скажешь, что ничего не было, когда тебе протокол дадут почитать, скотина такая! — кричала Ирина, уже совершенно потеряв контроль над собой.
Фомин никогда бы не подумал, что она знает такие слова, как милицейский протокол и уж тем более, что может так ругаться. Трудно было даже предположить, что она бывала в милиции, кроме как по поводу паспорта. Вообще, он первый раз видел, чтобы она выходила из себя и скандалила. Ирина всегда была тихой отличницей, а тут — «скотина»!.. Что с ней случилось? Уж больно подробно она бредила и в таких странных деталях. Протокол, сон, толстяки, космос… что с ней могло произойти за эту ночь?..
— Да успокойся ты! — шепнул он ей на ухо. — Видишь, он даже не понимает в чем дело!
— Ничего, в милиции поймет! — пригрозила Ирина, и вдруг подняла на него глаза, полные слез. — Андрон, я ничего не понимаю, — прошептала она. — Сегодня днем на тебя