возникшие из ниоткуда, окружили телепорт. Кучер нервно затормозил, потирая лоб и пытаясь понять, что происходит. Габриэлле не нужно было быть гением, чтобы понять — это дело рук Баррингтона.
Девушка выдохнула, сдерживая нахлынувшее раздражение, и толкнула дверцу кареты, выскользнув наружу. Едва успев спуститься, она сразу заметила его — королевский следователь стоял посреди дороги, скрестив руки на груди, его ледяные серые глаза чуть блестели в ночной темноте. В них явно читалось привычное для Баррингтона самодовольное хамство.
— Ну конечно, кто же ещё, — прошипела Габриэлла, сдёргивая с рук перчатки и чувствуя, как в ней закипает злость.
Выглядела она сейчас как заправская ведьма, готовая наслать на бедного следователя заклятие, которого он точно не ожидал. Гладкие пряди её светлых волос разметались по плечам, а голубые глаза буквально полыхали негодованием.
— И что здесь происходит? — сдержанно, но требовательно произнесла она, приближаясь к Баррингтону, стараясь не выдать своё желание перейти на крик. Ещё чуть-чуть, и она не сдержится.
Баррингтон ответил ей лишь лёгкой улыбкой — не той, что отражает радость, а скорее насмешкой. Но в его глазах не было и намёка на шутку.
— Ты думала, что сможешь просто исчезнуть? — его голос был спокойным, почти дружелюбным, но в словах сквозила претензия. И от этого у Габриэллы внутри всё сжалось.
Вокруг них маги начали тихо переглядываться, прислушиваясь к разговору. Эта сцена собиралась стать настоящим спектаклем, а Габриэлла буквально кипела от злости. Она даже не заметила, как Ариан Баррингтон перешл на “ты”.
— Я не исчезаю, неотёсанный ты… вы… Нет, всё-таки ты! — с яростью выпалила она, не сдержавшись. Лошадь кучера нервно потопталась на месте, словно поддерживая девушку в её возмущении. — Следователь! Я еду к своей подруге, на отдых!
Баррингтон чуть приподнял бровь, но не отступил. Он наслаждался её негодованием, его губы слегка скривились в усмешке.
— Отдых? — произнёс он с таким выражением, словно это было что-то нелепое. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе уехать, когда ситуация в Кельне ещё не разрешена?
Габриэлла замерла, сдерживая желание схватить его за ворот и встряхнуть.
— Ты совсем утратил способность различать личное пространство и свои обязанности, Баррингтон? — её голос зазвенел, и окружающие маги даже отступили на шаг. — Я просто хочу отдыха! Отдыха, понимаешь? Без твоих подозрений, без этих расследований и уж точно без твоего вечного желания контролировать всё на свете!
Габриэлла молчала, стараясь держать лицо, хотя внутри всё клокотало. Слова Баррингтона ударили её сильнее, чем она готова была признать. Знал ли он всю правду? Он и так слишком многое раскопал. Но разве она могла что-то скрыть от королевского следователя, человека, чья работа — находить ответы на самые сложные загадки?
Она стояла перед ним — высокая, стройная, с прямой осанкой и упрямым выражением лица, в котором сейчас читались не только злость и раздражение, но и нечто более глубокое. В этот момент она меньше всего напоминала кондитера из тихого городка. В её облике была та уверенность и выправка, которые приобретаются лишь в боях, где не действовали правила. В её глазах отражались воспоминания о прошлом, которые она так старательно прятала.
Баррингтон смотрел на неё, не скрывая разочарования.
— Теперь ты будешь молчать? — усмехнулся он, качнув головой. Его голос прозвучал резко, но в нём явно проскользнула горечь. — Я ожидал большего сопротивления.
Габриэлла почувствовала, как её гордость взметнулась, словно пламя. Она повернула к нему голову, её глаза сузились.
— Что ты хочешь услышать? Что ты прав? — спросила она, резко вздохнув, словно бы ей пришлось глотнуть воздуха, чтобы сдержать бурю слов. — Ты прав в чём, Баррингтон? В том, что я когда-то была частью войны? Что разработала яды, которые спасли жизнь многим, но также убили многих? Что демоны хотели заполучить меня из-за моих знаний?
Она остановилась на мгновение, чтобы посмотреть в его глаза, но он не отвёл взгляда. Его спокойствие сводило её с ума, но также привлекало.
— Вот теперь мы поговорим, — произнёс он тихо, но твёрдо, прежде чем свет портала ослепил её.
Габриэлла едва успела осознать происходящее, как вокруг неё взметнулась светящаяся арка портала. В следующее мгновение она почувствовала, как сильные руки Баррингтона обхватили её за талию, и прежде чем она смогла что-либо возразить, он уже втянул её в портал.
Следом за ними служащие Баррингтона тоже открыли арки портала, намереваясь отправиться за ними. Вояки! Следователь задержался лишь на доли секунды, чтобы отдать распоряжения своим офицерам.
— Оставьте нас, — произнёс он спокойно. Голос его был твёрдым, и офицеры тут же вернулись к выполнению своих задач.
Всё произошло так быстро, что девушка даже не успела закричать. Единственное, что она успела заметить, — это его холодный, сосредоточенный взгляд, в котором смешались решимость и угроза.
Вокруг всё замерло, затем их окружила темнота. Переход был настолько внезапным, что у неё закружилась голова. Габриэлла ощутила, как всё тело будто пронзило ледяным воздухом, и тут же земля под ногами снова обрела стабильность. Она резко выдохнула, но ощутила, что больше не находится на окраине Кельна.
Перед Габриэллой раскинулась шикарная гостиная, наполненная уютом. Белоснежный ковёр с высоким ворсом простирался до массивного камина, где тихо потрескивали поленья. Стены, задрапированные в шелковые обои, украшали тяжёлые картины в деревянных подрамниках. Это была не просто комната — это была роскошь, которую можно увидеть только в домах аристократии.
— Где мы? — её голос прозвучал чуть хрипло, всё ещё оглушённый от резкого перемещения.
Баррингтон, спокойно наблюдавший за её реакцией, слегка улыбнулся краем губ.
— У меня дома. В Люксенбурге.
Её глаза расширились, когда до неё дошёл смысл сказанного. В столице! Он телепортировал её в самую столицу! В Люксенбург, сердце королевства, место, куда она старалась не возвращаться даже мыслями.
— Это превышение должностных полномочий, Баррингтон! — взорвалась она, разъярённо оборачиваясь к нему. В её глазах сверкали искры возмущения. Он нарушил не просто её личное пространство, он буквально украл её возможность бежать.
Баррингтон стоял с невозмутимым выражением лица, слегка наклонив голову, словно оценивая её реакцию. Но его голос, когда он наконец заговорил, был тихим и твёрдым, как если бы он заранее подготовился к этой вспышке.
