проснется.
- Ну уж нет, - решительно распахнула дверь Марфа.
В прихожую навстречу им вышла бабушка.
- Замечательно, что пришли, ребята. - Она выразительно покосилась в сторону Данилиной двери и, понизив голос, добавила: - Ему сейчас нельзя одному оставаться, а раз вы тут, я в магазин пока сбегаю. Потормошите его, потормошите. Очень не нравится мне его настроение, - бабушка тяжело вздохнула. И упражнения свои не стал делать, и от массажа отказался. Так и лежит со вчерашнего дня. И молчит. Хоть бы слово сказал. Обычно-то целыми днями в компьютере, а сегодня даже в кресло не перебрался. И есть наотрез отказывается. - Варвара Ивановна с надеждой посмотрела на ребят: - Может, уговорите с вами за компанию перекусить, а? Илюш, хоть бы ты на него подействовал.
- Постараюсь, тетя Варя.
- Мы все будем стараться, - веско проговорил Клим.
Ступая на цыпочки, чтобы не поднимать шума, ребята гуськом прошли в комнату Данилы, как к тяжелобольному. Он лежал на кровати, казалось, выражая полное равнодушие ко всему окружающему. В укрытых пледом ногах притулился черный кот. Он дремал. Стоило, однако, ребятам войти, огромные оранжевые глаза его широко распахнулись.
«Мр-р», - громко поприветствовал он свою любимицу Марфу. Мол, будь спокойна, я на месте, ситуация под контролем.
Девочка рассеянно провела несколько раз ладонью по его блестящей черной шерсти и склонилась над братом:
- Данила, не спишь? Ребята пришли.
- Не глухой, слышу. - Ответ прозвучал монотонно, безжизненно. - Только время неудачное выбрали. Не гожусь я сейчас гостей веселить.
«Заговорил! - с радостью отметила про себя сестра. - Уже что-то! А сердиться на нас может сколько угодно. Все-таки это лучше, чем полное безразличие».
- Данька, - тронул его за плечо Илья. - Слышь, хорош киснуть!
- А у нас Смирнов с Харей сегодня такое заделали! - вырвалось у Ахлябина. - Ой!…
Это Лиза изо всех сил наступила ему на ногу, прошипев одновременно в самое ухо:
- Чурбан бесчувственный!… Данила, - приблизилась она к мальчику и в свою очередь погладила кота. Тот после ее прикосновения брезгливо отряхнулся. - Данила, - подчеркнуто скорбным тоном повтори ли Елизавета. - Мне так жаль! Мы все тебе страшно сочувствуем! Терять друзей -это ужасно.
- Каретникова! - взорвался Илья. - Из какой «мыльной оперы» текст цитируешь?
- Как ты смеешь! - со слезами на глазах воскликнула та. - Я от всей души! Не вроде некоторых, которые свой борщ со сметаной жрали!
- Я? Жрал? - белесые брови Бородина поползли вверх, лицо ото лба до массивного квадратного подбородка полыхнуло праведным гневом.
Кот свечкой взвился на верхнюю полку книжного стеллажа, обустроился там и начал возмущенно взирать на выясняющих от ношения ребят.
- Я-то как раз есть свой борщ не смог! - продолжал возмущаться Илья. - А вот ты свое все слопала. - Он принялся по очереди загибать пальцы: - И котлету с поре, и булочку с изюмом, и сырок глазированный, да еще соком запила! И не подавилась!
Клим, заметив, что у Данилы трясутся плечи, кинул панический взгляд на Диану. Лиза тоже это увидела и опять набросилась на Илью:
- Что ты несешь, Бородин! Как не стыдно! Гляди, ты Данилу довел! Он… - Она хотела добавить «Плачет», но в этот момент мальчик повернулся к ребятам. Он… смеялся.
- Вот люди, - окинул он взглядом перепуганную компанию, - с вами даже погрустить как следует нельзя.
- Точно! С нами нельзя! - У Ахлябина от радости рот растянулся до ушей. - Нет, Данила, ты не подумай чего… Мы правда тебе сочувствуем, - спохватился он. - И Андрея нам очень жаль. Только ты извини… - Он замялся. - Ну, не умею, понимаешь, я о таком говорить. Слова как-то не подбираются…
- Понимаю, Клим, - резко посерьезнел тот. - О смерти вообще говорить очень трудно. В комнате повисла пауза.
- А я вот уверена, что Андрей твой на нас сейчас смотрит. - Лиза зачем-то указала пальцем наверх. - Он с нами и…
Данила мягко взял ее за руку.
- Лизка, не надо сейчас всего этого городить. Ну, про небо и что он оттуда… Я не маленький мальчик. Мне давно уже не пять лет.
У Елизаветы задрожали губы. Она от всего сердца, а он ей не верит!
- Андрея нет и больше никогда не будет, - тихо продолжил мальчик. Слова давались ему с трудом. - Вообще. Здесь. На земле. А что…там - никто точно не знает. И если честно, ребята, мне хочется сегодня побыть одному. Полежать, подумать, повспоминать. Вы за меня не волнуйтесь, я не раскисну. Мне теперь надо жить и за себя, и за Андрея.
Ребята переглянулись. Похоже, Данила в гораздо лучшем состоянии, чем думала Марфа.
- Дайте мне один только день, - попросил он. - А дальше я с вами. Я не имею права сдаваться.
- А мы хотели с собой тебя взять. - На длинном худом скуластом лице Клима легко читалась растерянность.
- Куда?
- Да, понимаешь, история одна вышла… Ахлябин присел в ногах у Данилы. - Вообще-то Дианка лучше тебе расскажет. Это сегодня ночью случилось. Ди, ну что ты молчишь? Излагай.
Кот, которого Марфа назвала Черчиллем за щекастую и брыластую морду, сидел на своем любимом наблюдательном посту и внимательно слушал, жмурясь от удовольствия. Впервые со вчерашнего вечера он мог хоть немного расслабиться. И пришлось же ему поработать! Аж голова болит и в кончик хвоста отдает. Вчера Черчилль в превосходном настроении возвращался домой после вечернего моциона, но едва запрыгнул в форточку, как усы просигналили: в дом пришла беда! Сердце екнуло: «Марфа? Мама? Бабушка? Дедушка? Нет, Данила!» Кот, даже не задержавшись возле своей миски, поспешил в его комнату.
Данила неподвижно лежал, уставившись в стену. Комья серой мглы кружили по комнате, сгущаясь вокруг него в сплошную пелену. Шерсть на Черчилле встала дыбом. Ему тоже сделалось
