Ножи и вилки позвякивали в тишине. Бродка, чувствуя напряженность обстановки, задумчиво ковырял краснокочанную капусту, выделявшуюся на тарелке пурпурно-фиолетовым пятном. Опять тот самый ненавистный цвет, который доставляет ему такой дискомфорт.
— Тебе не нравится? — нарушила неловкое молчание Жюльетт и улыбнулась Александру. Не успела она произнести вопрос, как улыбка исчезла с ее лица.
От Бродки тоже не укрылось, что она обратилась к нему на «ты». Поэтому он чересчур быстро ответил:
— О нет, еда превосходна, уважаемая госпожа. Просто я, как правило, ем молча и вдумчиво, поверьте. — Довольно глупый ответ, но ничего лучше ему в голову не пришло.
— Действительно превосходно, — согласился профессор и лукаво ухмыльнулся, переведя взгляд с Жюльетт на гостя.
Бродка отчаянно пытался истолковать поведение Коллина. Он всегда был уверен, что является неплохим знатоком людей и способен по мимике человека узнать о его намерениях. Но как бы пристально он ни вглядывался в лицо собеседника, ответа на свой вопрос не находил. Понять, заметил ли Коллин оговорку Жюльетт, было просто невозможно.
Ужин закончился в полном молчании. Пока Жюльетт убирала со стола, Коллин пригласил гостя в свой рабочий кабинет, представлявший собой мрачную комнату с темной мебелью периода грюндерства. В ней было холодно и неуютно. Профессор предложил гостю коньяк, но Бродка, поблагодарив, отказался. То же самое произошло, когда Коллин достал из отполированного до блеска ящичка красного дерева сигару и протянул ее Бродке.
— Знаете, — сказал Коллин, неторопливо раскуривая сигару. — Жюльетт — замечательная женщина. Она умна, хорошо выглядит и в состоянии сама зарабатывать деньги… кстати, против моей воли. Короче говоря, она та женщина, которую не так-то просто найти. Я очень люблю ее. Я бы наложил на себя руки, если бы она ушла от меня к другому. Но прежде я убил бы того, другого.
Хотя Коллин говорил достаточно спокойно, его слова звучали в ушах Бродки как обличительное нравоучение бродячего проповедника. Александр так и не понял, случайно ли замечание профессора или он давно знает об их отношениях и играет с ними, словно кошка с мышью. Этот человек казался ему слишком странным, даже зловещим, который мог вынуть из кармана пистолет, прицелиться и нажать на курок.
Но пока еще оставалась искра надежды, что все это только кажется и что Коллин даже не подозревает о том, что жена обманывает его. Поэтому Бродка упрямо ждал, что будет дальше. В нос ему ударил неприятный дым лежавшей в пепельнице сигары. Он не смотрел на Коллина, притворяясь, что с интересом разглядывает старые напольные часы, маятник которых раскачивался туда-сюда в ритме секундной стрелки.
Бродка молчал. Он молчал с упорством пойманного мальчишки, который покорно ждет наказания, но втайне уже приготовил ответ. Да, если вдруг Коллин потребует от него признания, он ответит ему. Такая женщина, как Жюльетт, скажет он профессору, имеет право на мужчину, который не напивается до смерти и удовлетворяет ее сексуальные потребности. Роскошной виллой, престижным положением в обществе и прочими проявлениями богатства, а также заботой мужа все это не компенсировать. Как он представляет себе их дальнейшее будущее, спросит он Коллина. Не лучше ли согласиться на развод?
Бродка удивился охватившему его приливу мужества, но на эти вопросы все равно когда-то придется отвечать. Почему бы не здесь и не сейчас?
Поскольку молчание стало просто невыносимым, Бродка поднялся, откашлялся и начал:
— Ну хорошо, профессор. Давайте не будем ходить вокруг да около. Мы — взрослые люди, и вы, очевидно, в курсе, что мы с вашей женой…
Внезапно он замолк.
И едва громко не расхохотался.
Коллин спал.
Пока тут решается его и их будущее, этот человек спит, как младенец. Очки сползли на кончик носа, из воротничка вывалился двойной подбородок. Похоже, профессор придавал этой ситуации гораздо меньше значения, чем Бродка. Так, может, он действительно не знает об их связи? Человек, который засыпает во время разговора с мужчиной, который увел у него жену, кажется не только странным. Он просто смешон!
Бродка тушил тлеющую сигару, когда услышал у себя за спиной шепот Жюльетт:
— Это его время. Гинрих всегда засыпает около одиннадцати, и не важно, пьян он или трезв. — Она подошла к Бродке, вывела его из неуютной комнаты и прикрыла дверь.
— А я как раз собирался все ему выложить, — покачав головой, тихо сказал Александр. — Знаешь, у меня возникло ощущение, что ему все известно.
Жюльетт зло взглянула на него.
— Да ты с ума сошел! Гинрих ничего не знает. Вообще ничего! Ты представляешь, какие последствия могло бы вызвать твое «признание»? — Ее глаза сверкали.
Бродка сжал ладонь Жюльетт двумя руками.
— Не нужно волноваться, — мягко произнес он. — Ничего же не произошло. Хотя все выглядит несколько странно. Твой муж говорил и вел себя так, словно смеялся надо мной и нашими тайнами. А когда он показывал мне свое оружие — во время ужина, черт побери! — я расценил это как угрозу. Почему ты никогда не говорила мне, что он помешан на оружии?
— А почему я должна была тебе об этом рассказывать? Я знала, что это обеспокоит тебя. Кроме того, он никому еще не показывал свою коллекцию. По крайней мере, я такого не припомню. Это скорее жест доверия, чем угроза. Не сходи с ума, Бродка. Не переживай, мой муж ничего не знает. Даже не догадывается.
— Твоими бы устами да мед пить, — пробормотал Александр.
Когда он садился в машину, пошел дождь.
Улицы блестели, как зеркало, и Бродка не сразу заметил фары машины, которая, казалось, преследовала его. «Не начинай снова, — велел он себе, — выбрось эти мысли из головы. Ты слишком много ошибался за последние дни и зря сходил с ума».
Бродка оправился от ужаса, который нагнал на него этот вечер, быстрее, чем он сам ожидал.
На следующий день рана на лодыжке уже почти не болела, поэтому он решил еще раз осмотреть квартиру матери.
Честно говоря, ему было не по себе, он казался себе шпиком, которого прошлое матери совершенно не касалось. Тем не менее Александр понимал, что рано или поздно ему придется заняться наследством этой женщины.
На этот раз он припарковал машину в двух кварталах от дома, на одной из боковых улиц. Затем, подняв повыше воротник пальто, незамеченным — по крайней мере, он на это надеялся — пробрался в дом на Принцрегентштрассе.
Войдя в квартиру, Александр сразу же заметил, что, как и в прошлый раз, в комнате горел свет. Бродка пробежал через прихожую, проверил все комнаты, обыскал даже кладовую рядом с гостиной, на которую раньше не обратил внимания. Сейчас он уже не сомневался, что горящий свет — это какой-то знак.
Он опустился в кресло и с минуту осматривался. Взгляд его остановился на секретере. Он не знал, нужно ли открывать его, поскольку смутно догадывался, что обнаружит в нем. Наконец он поднялся, подошел к секретеру и распахнул дверцу, словно вор, для которого важна каждая секунда.
