«забота», когда он выбирал предательство?
Растоптал меня и теперь думает, что может так утереть мне нос? Да я ему сама утру. Козел!
Я сжимала руки на руле, гнев и страх перемешались в моем сердце. Везде. Даже в желудке жжет от гнева. Я вся вскипаю. Эта его брюнеточка. Худая и красивая, а что? Я старая мама… Как он сказал. У сына будет новая мама… А я все, отход. Израсхованный материал.
Проезжая мимо знакомых зданий, я чувствовала, как жизнь Дани, в которой все продолжается, кажется мне чуждой.
Другой человек. Чужой. Холодный. Незнакомый.
Я уже устала от забот, которые только лягут на мои плечи. Нужно быть сильной ради сына. Ради мамы. Ради СЕБЯ.
Мой сын не должен быть жертвой нашего разрыва. Я должна защитить его, защитить от тех бурь, которые могут возникнуть в сознании маленького ребенка.
Как сделать это, не знаю? Ничего не знаю.
Могу только давить чуть на газ и следить за дорогой, пока по щекам текут горячие слезы.
На одном из светофоров я нажала на тормоза и уставилась в проезжую часть, наблюдая за потоком машин. В каждом из этих водителей я представляла себе человека, который тоже может переживать или радоваться своим мелочам, как я могла когда-то радоваться совместным утрам с семьей.
СТОП нытье, Таня. Хватит ныть. Хватит…
Я шептала себе
— Стой. Стой. Прекрати.
А слезы текли все сильнее.
И сильнее.
И сильнее.
Однако…
Я не могла позволить себе быть слабой. Я не имею права подводить никого.
Не имею я права расклеиться и сказать якобы: Ну все. Я буду лежать и смотреть в потолок. Вы тут сами воспитывайтесь, вы тут сами убийте, готовьте и на работу тоже сами ходите.
Я не могу.
Когда светофор переключился на зелёный, я снова тронулась в путь.
Каждая яма и поворот на дороге только усиливали напряжение внутри меня. Трясло еще сильнее. И сильнее. И сильнее. И сильнее.
Куда бы я ни посмотрела, всё напоминало мне о нашем общем прошлом — о каждом счастливом моменте, который теперь ставился под сомнение.
Я вспоминала, как Даниил обещал быть рядом, как вместе строили планы на будущее и как смеяли всевозможные мечты.
Все в топку. Все в печь. Все нахрен из моей жизни.
Даниил выбрал свой путь, и мне необходимо выбрать свой. Правильный, а не погрязший в «новых щелях»…
Дорога потянулась, и я понимала, что приближаюсь к дому. Каждый сантиметр приближал меня к моменту, когда мне придется принять важные решения.
Надо сказать маме итог. Развод, дележка. Время.
Я должна найти способ объяснить Илюше, чтобы он не чувствовал себя потерянным и брошенным. Должна быть спокойной и уверенной, когда однажды ему нужно будет рассказать о том, что мы больше не вместе, и обойтись со всеми этими эмоциями.
Как бы не разреветься… Как бы не стать просто тряпкой, которую можно выжимать.
Достигнув дома, я остановила машину. Сделав глубокий вдох, я собралась с мыслями.
Я должна взять ситуацию под контроль.
Нужно действовать, чтобы создать новую жизнь. МОЮ НОВУЮ и счастливую жизнь, где я сама буду решать, что мне делать и как мне быть…
Но, тут я заметила, что на пороге дома стоит знакомый силуэт. Он топчется, шагает туда сюда.
И зачем ты сюда приперся?
Глава 16
Татьяна
Когда я вышла и Руслан подошел к воротам, я почувствовала, как внутри меня поднимается раздражение. Я не была готова к общению, тем более к таким близким разговорам, которые предвещает его приезд.
Все мысли были заняты лишь одним: мне нужно побыть одной и попытаться осмыслить случившееся. Я совсем не хотела видеть того, кто, хоть и был другом семьи, мог внести ещё больше путаницы.
Он друг моего мужа. Не мой. Чем я его так привлекаю, откуда у него взялось такое доброе сердце, что он сразу же решил быть великим спасателем женских сердец?
— Татьяна, ты в порядке? — спросил он с притворной озабоченностью, хотя я видела в его глазах некоторую настойчивость.
ЗАДОЛБАЛ. Отвали. Так и хотелось ему сказать.
— Мне нужно побыть одной, Руслан, — сразу ответила я, глядя на него с отчуждением. — Можешь, пожалуйста, оставить меня в покое?
Он немного смутился, но всё же продолжал:
— Я понимаю, что сейчас сложно, но я здесь, чтобы поддержать тебя. Ты знаешь, как я забочусь о тебе.
Я почувствовала, как меня начинает раздражать его интонация. Это было не то, что мне было нужно. Я улыбнулась, но это была лишь маска для покрытия внутреннего сопротивления.
— Я не могу сейчас общаться, Руслан. У меня много дел, — сказала я с охлажденной твердостью.
В ответ на это он наконец-то сделал шаг назад, но в его взгляде всё ещё оставалась настойчивость.
УЙДИ. Не видишь что-ли, валенка кусок. Женщина занята. Женщина гвоорить не хочет.
Это что вам, проходной двор? Захожу когда хочу и ничего мне не будет?
— Ты не должна оставаться одна в такой ситуации. Я могу помочь…
— Помочь? — перебила я, чувствуя, как в горле застревает гнев, — Ты старался помочь, когда всё было хорошо? Почему именно сейчас ты так настойчив?
Руслан нахмурился, его лицо стало более серьёзным. Брови не изогни.
— Я просто переживаю за тебя, Татьяна. Ты же знаешь…
Я покачала головой, чувствуя, как меня накрывает волна недовольства.
— Знаю? — прерываю его. — Ты думаешь, что я не замечаю, как ты пытаешься занять место Даниила? Я не могу допустить этого. Мне нужно разобраться с собой и поговорить с мамой. Уходи.
Он прищурил глаза, и в его голосе появились нотки презрения.
— Ты снова про него? Да он этого не достоин! Ты должна понять это. Ты смеёшься над собой, продолжая оправдывать его.
Я скрестила руки и почувствовала, как меня переполняет раздражение.
— Не смей так говорить о моем муже, Руслан! Даже если ты знаешь всей правды, не надо!
— Какой ещё правды? Это очевидно, — его голос стал грубее. — Даниил никогда не оценивал твою заботу и твою любовь. Он просто играл с тобой! Он продолжает это делать!
Я ощутила, как в груди поднимается ярость. Руслан действительно надо мной издевается, его слова лишь усугубляли ситуацию.
— Уйди, — могла я только произнести, подавляя слёзы. — Пожалуйста, уйди.
Он всё ещё пытался говорить, но я не хотела его слушать. Какое право он имел на такие слова? У меня были свои чувства и переживания, не требующие его вмешательства.
— Ты не понимаешь! Я дождусь, когда ты это поймёшь, — произнёс он, но его
