я хочу и на что ругаюсь.
Я тут же соскользнула с его колен, встала на ноги, отошла на две ступеньки ниже, тем самым невольно сравнивая нас в росте.
Некромант не сводил с меня затянутого пеленой немигающего взгляда, держа руки в той же обнимающей меня позе, будто я продолжала сидеть на нём, а не стояла перед.
— Ты пьян, — повторила спокойно, чувствуя растущую нервозность.
Здесь только я и невменяемый, превосходящий меня в силе и магии некромант. Нет, я не беззащитна, но всё равно волнительно.
— Тебе лучше идти к себе, — добавила твёрдо, не дождавшись от него ответа, и вдруг зачем-то ляпнула, — тебя проводить?
А Элтон взял, моргнул и решил:
— Проводи.
Я опустила взгляд, ругая себя самыми некультурными словами. Зачем предложила? И Элтон хорош, зачем согласился?
Глядя на то, как некромант медленно поднимается на ноги, я открыла рот, намереваясь извиниться и сказать, что ему лучше идти одному, но тут Лемир пошатнулся и едва не рухнул.
Я и понять ничего не успела, как юркнула к нему, пристроилась под руку и обняла, стремясь придержать и не дать ему упасть и умереть, и…
— Всё, теперь ты моя, — довольно заключил адепт, который и падать не собирался, и не шатался даже, стоя твёрдо и уверенно.
— А? — только и смогла выдохнуть я.
И попыталась неловко отойти, но Элтон обнял уже сам рукой, под которую я так неосмотрительно забралась, прижал к себе значительно осторожнее, чем стискивал до этого, вздохнул и печально попросил:
— Побудь со мной.
Моё сердце сжалось до боли, а в груди затрепетало что-то маленькое, но очень горячее. Что это было? Я не знаю, но от этого пульсирующего комочка несмелая улыбка появилась на моих губах, а в глазах что-то засверкало.
Странно, очень странно.
Но отказать некроманту я просто не смогла.
— Хорошо, — согласилась негромко, расслабляя напряжённые в попытках отвоевать свою свободу мышцы, — я побуду с тобой, но только немного.
Элтон издал едва различимый хриплый выдох и совсем тихо сказал:
— Мне целой вечности с тобой будет мало…
Что?!
— Что? — я резко вскинула голову, изумлённо посмотрела в зелёные глаза, уверенная в том, что Лемир не мог сказать такого вслух и мне просто показалось.
Думала, он смутится, сведёт всё к шутке, улыбнётся и скажет «ничего», но некромант ответил мне прямым серьёзным взглядом. Не мутным из-за алкоголя, ясным и осознанным. Всем своим видом так и говоря: я от слов не откажусь и я уверен в том, что только что сказал.
А я… я… у меня не было слов. И дыхания не было. И сил пошевелиться тоже. Но вот мыслей — сотни, тысячи! Они мелькали, летали, метались внутри головы с такой скоростью, что я не могла ухватиться ни за одну из них.
Я так и стояла, потрясённая до глубины души, шокированная, сбитая с толку и растерянная, во все глаза смотрела в серьёзно-решительное лицо адепта и не могла вымолвить ни слова.
Это… это что же, только что… это было признание?
Моё несчастное сердечко рухнуло в пятки, тут же вознеслось высоко вверх и застучало быстро-быстро. В пальцах закололо, в груди защипало, в голове зашумело.
Признание? Правда? Самое настоящее?
— Элтон, — прошептала растерянно.
— Ничего не говори сейчас, — он даже не улыбался, оставаясь пугающе серьёзным, — но я прошу, чтобы ты хорошо подумала и дала мне… дала нам шанс.
— Шанс? — мне казалось, что всё это шутка, и сейчас из-за стены выпрыгнут его дружки и начнут громко хохотать над наивной Каррин Энжеро.
— Шанс, — повторил твёрдо. — Столько лет я не смел и надеяться, но после того, что случилось в моей комнате…
Я стремительно опустила голову и взгляд, пряча пылающее от стыда лицо, и попыталась отойти.
Элтон удержал и торопливо продолжил:
— Мне ужасно жаль, что всё так случилось! Я бы ничего не сделал, Рина, клянусь тебе. Я понимал, что с такой девушкой мне ничего не светит, ты слишком светлая и хорошая, чтобы хотя бы посмотреть в мою сторону, да ты же и не смотрела никогда, пока я тебя умертвием на первом курсе не испугал. Это я с первого взгляда голову потерял, а ты меня и не замечала. И тогда, в спальне, я решил, что это мой единственный шанс. Мне хотелось сжать тебя в объятьях, хотя бы раз ощутить вкус твоего поцелуя… я бы не перешёл границу и, конечно, не взял силой, не урод же последний. Мне хотелось лишь на несколько мгновений оказаться на месте Нейла и понять, каково это, целовать самую прекрасную девушку, о которой до этого смел лишь мечтать… У меня не было надежды, пока ты не ответила на поцелуй.
Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда за тот кошмар, но я стояла, не шевелясь и вслушиваясь в каждое срывающееся слово Элтона.
Некромант сжал меня рукой сильнее и тут же отпустил, но лишь для того, чтобы обнять ладонями мои плечи, с лёгкостью и осторожностью развернуть на месте, бережно подхватить пальцами мой подбородок, мягко приподнять голову, заставляя посмотреть в зелёные, полные отчаянной надежды глаза мага и услышать:
— Если мне не показалось, если в тебе есть хоть искорка, хотя бы слабая надежда на появление этой искорки, Рина… не говори мне «нет». Я не прошу согласия, не нужно никаких объяснений и обещаний, просто не говори мне «нет».
Элтон Лемир замолчал, испытующе, ожидающе вглядываясь в мои глаза и не дыша… Не могла сделать вдох и я.
«Некромантам нет веры», — настойчиво шептало сознание.
«Он не врёт и не играет, посмотри на него», — стонало потрясённое признанием сердце.
«Это же Лемир!», — выл в отчаянии мозг.
А сердце больше ничего не говорило, они лишь стучало быстро и неровно, разгоняя то горячие, то холодные волны по телу.
А я… молчала. Смотрела в полные отчаяния, практически мольбы глаза Элтона и молчала.
И видела, как спустя несколько мучительно долгих секунд в зелёном омуте вспыхивает неверие на грани потрясения, как в тот же миг оно сменяется усиливающейся надеждой, и радостью, и всё ещё неверием, но уже светлым и почти счастливым…
Лицо мага посветлело, на губах заиграла недоверчивая, но очень радостная светлая улыбка, в его вены словно впрыснули какое-то зелье, от которого тело некроманта мгновенно наполнилось силой, спина стала ровнее, поднялись плечи и голова…
От этих изменений я не сдержала слабой, но искренней смущённой улыбки.
— Рина, — прошептал Элтон с чувством.
Задышал легче и свободнее, наконец избавившись от груза, что мешал жить, опустил руки, посмотрел на меня с
