помнили мою битву с ящером, а потому всерьез не обращались. Пока что, по крайней мере.
Расставшись с Хараной у ее дома, сразу направился к себе. Сегодня еще много дел.
* * *
Примерно в то же время
Где-то вдали от домов высших духов
Находясь на поляне с детишками, Айка осматривалась, наслаждаясь приятной травой. Девушка обожала гулять без обуви или вовсе с хвостом. Нил постоянно ползал вокруг, строя из себя защитника матери. Это смешило Айку и, в то же время, радовало. Сумико, наоборот, любила отбежать подальше.
В один из таких моментов, когда семья дошла до первых плодородных деревьев, Айка отвлеклась. Нил попросил достать ей фрукт с верхней ветки. Сумико же, неспециально воспользовавшись ситуацией, убежала метров на пятьдесят, спрятавшись за одним из деревьев и хихикнув. Решила поиграть в прятки, никого об этом не предупредив.
Выглянув и понять, что мать уже осматривается и принюхивается, девочка вновь спряталась.
— Мама меня не найдет, — профырчала малышка, хихикая и прикрывая рот рукой. Внезапно ее привлек шум в кустах впереди. Девочка пригляделась, как вдруг из кустов вылезла темная, худощавая рука с потрескавшимися ногтями. В пальцах находилась какая-то конфета.
— Девочка, — раздался тихий, скрипучий голос. — Хочешь угощение?
Того, кто говорил, видно не было. Сумико, будучи достаточно наивной для ребенка, подошла ближе, хлопая глазками. Конфета была завернута в какую-то странную бумажку. Темная, грязная. Выглядит так себе. Однако отказаться она не смогла. Протянула руку, как вдруг услышала уже знакомый голос.
— Сумико! — раздалось откуда-то за спиной. Девочка вздрогнула, а рука резко скрылась в кустах. Конфета же выпала, валяясь теперь на траве. Подобрав ее, девочка подбежала к матери с широкой улыбкой.
— Мама, смотри!
— Что это? — забрав предмет, Айка развернула этикетку, вскинув бровь. Внутри, вместо конфеты, лежала засохшая ягода, уже сгнившая и даже слегка вонючая. — Сумико, ты где это взяла?
— Мне ее дали.
— Чего? Кто дал?
В голове змеи успели промчаться мысли, что кто-то из местных издевается. О находке подземной пещеры любимым и даже встрече с жителями, она, конечно, ничего не знала.
— Не знаю, мама. Я видела только руку.
— Суми, пойдем отсюда.
— Ну мам…
— Живо, я сказала. Потом разберусь, кто у нас тут такой шутник.
— Хорошо, мама, — спорить с Айкой нельзя. Ни Сумико, ни Нил не решатся на подобное.
Глава 9
Первая жертва
Уже на следующий день после собрания меня вызвали с утра пораньше на стройку. Конечно, на деле это простая поляна, на которой сейчас лежат бревна, доски, самодельные кирпичи, и так далее. Подобие школы. Нет, мне искренне хочется построить нечто такое. Образование — это очень важно. Особенно, для высших духов. Они боятся людей, потому что не знают нас. Мне-то доверились не сразу. Скорее, ситуация помогла. А вот насчет остального общества — я частенько слышу перешептывания, что внешний мир страшен, и люди, порой, даже страшнее других высших духов. Подобное мне не нравится. Хочется это искоренить. Они правы, но лишь частично.
Подойдя с сонным видом и осмотрев все, дал Хану добро на продолжение. Он попросил осмотреть, как именно должны быть расположены комнаты. Мы решили сделать всего два класса, длинный коридор и, конечно, средних размеров комнату со шкафчиками и прочим. Вместо шкафчиков сделаем полки. У высших духов, в отличие от людей, нет понятия воровства. Если вещь кому-то принадлежит, то приравнивать ее себе нельзя. За такое можно попасть на дуэль и, самое главное, лишиться уважения.
— Слушай, — я отвлекся от листов и, ухмыльнувшись, толкнул Хана локтем в бок, — Ну как у вас дела с Хараной?
— Чего? — высший дух, грозный и самоуверенный на вид, тут же растерялся, смутившись. — Ты…
— Она мне рассказала, что вы сблизились. Точнее, я сам увидел твой подарочек на шее, — уже откровенно растерялся.
— Ну, как-то так, да, — почесав затылок, Хан состроил серьезную морду, продолжая смущаться.
— Рад за тебя. Что теперь? Жить вместе планируете?
— Наверное. С того дня я еще не говорил с ней. Собрание было, дел много, все такое.
— Боишься, что ли?
— Нет, я… не совсем уверен, в общем.
— Да ладно тебе. Нашел, о чем переживать. Харана у нас хорошая и…
В это самое мгновение раздался душераздирающий крик. Я мгновенно проснулся. Мы с Ханом обернулись, заметив бегущую в нашу сторону женщину с длинным пушистым хвостом и кошачьими ушами на макушке. Лицо залито слезами. В глазах откровенная паника и ужас. Она добежала до нас и тут же рухнула на колени. Мы поспешили помочь ей, но высший дух никак не унималась.
— Убили! Его убили! — жуткая истерика, от которой самому не по себе становится.
— Лин, — обратился к ней Хан, — успокойся. Объясни, что случилось? Кого убили?
— Моего самца! — слезы рванули с новой силой, стекая по щекам и капая на одежду. — Моего самца убили! Он там! Там! Боже…
Вновь переглянувшись, я оставил девушку на Хана, а сам помчался в сторону, куда указала пострадавшая. Меня распирало от страха. Не знаю, что произошло. В голову пришли мысли — может, кто на дуэль его вызвал, и так уж случилось. Хотя, нет. Не стоит успокаивать самого себя. В душе я догадываюсь, что произошло на самом деле.
Уже через пару минут я добрался до первых плодоносных деревьев. Муж Лин, той девушки-кошки, довольно слабый в понимании высших духов, но очень добрый и ответственный. Он работает на сборе фруктов в плодородном лесу. Уже подбегая, заметил толпу, собравшуюся у одного из деревьев. А как пробился меж ними, замер перед трупом. Муж Лин. Если не ошибаюсь, его зовут Онри. Точнее, звали. Высший дух облокачивается на ствол дерева. В груди торчит скрюченный, безобразный нож с обвязанной какой-то тканью рукоятью. Кровь впиталась в одежду. Лицо мужчины потускнело.
— Что здесь… произошло…
Никто не смог мне ответить. Высшие духи и сами не понимали, как так.
Подойдя вплотную, присел на одно колено и вытащил нож из груди. Оружие очень старое. Каменное, с тупым, кривым лезвием. Воткнули его с силой. Да и целились намеренно в сердце, чтобы точно убить быстро.
— Рин, — прошептала какая-то женщина, стоя за мной, — кто это сделал?
— Не знаю. Прошу вас, возвращайтесь в свои дома. Скажите патрулю по пути, что
