Машут руками, мол, давайте, подъезжайте. Подъехали — две или три антилопы завалено, достаточно. Грузим туши в загашники машин, размещаемся кто как может и быстрее ходу с этого места, тем более что впереди тоже были слышны выстрелы, видимо тоже кто-то охотился, тем более что заповедник. Вернулись практически к обеду и кто-то занялся разделкой туш, а я мытьем кузова своего «кабриолета». Однажды Сергей пригласил меня в одну поездку. Дело в том, что командование бригады с одобрения округа решило выдвинуть на юг, примерно на 40 километров, усиленный батальон. Это как раз местечко Куамато. Еще 40 километров и граница с Намибией. В этом районе постоянно происходили стычки с войсками ЮАР, и сил только одной пограничной заставы в Нангомебе, почти на границе, было явно недостаточно для контроля территории. Батальон было решено усилить батареей 76-мм пушек из бригадного дивизиона. Поэтому в эту «командирскую» рекогносцировку поехал не только командир бригады с советником, но и командиры батальона и дивизиона со своими советниками, и меня прихватили для компании. Ехали на двух уазиках, Армандо и Сергея, мой оставили дома, с нами еще пошли два бронетранспортера и «Урал». Ехали очень осторожно, впереди двигалась разведка, в этом районе активно действовала разведка буров, перемещались отряды «УНИТА» и боевые отряды «СВАПО» — организации освобождения Намибии. Так что на дороге могло быть, что угодно. За несколько дней до нашей поездки на этой дороге, близко к городу, на противотанковой мине подорвался «Урал», были погибшие и раненые. Так что внимательность и осторожность не мешали. По дороге только один раз была объявлена тревога — разведка засекла боевой вертолет ЮАР. Конечно, моментально нырнули под деревья и приготовились к бою, но все обошлось, вертушка прошла мимо, то ли не заметили, то ли не заинтересовались. Подождали некоторое время, чтоб убедиться, что вертушка ушла, и двинулись дальше. Наконец приехали в назначенный район, осмотрели, наметили районы обороны рот и батальона в целом, наметили позиции для минометной роты и артиллерийской батареи, в общем, решили все вопросы по обороне. Домой двигались значительно быстрее, чем в ту сторону. Не хотелось лишний раз задерживаться в проблемном районе. Приехали, как не спешили, уже в сумерках и Армандо пригласил советников к себе домой на ужин. Поужинали довольно весело и не так, чтобы очень уж через меру. Больше пили пиво и болтали о разной всячине. Разошлись около девяти вечера.
А утром Ранжел сообщил о приказе вернуться в Вириамбундо. Ждем взвод сопровождения, выделяемый 19 бригадой, подтягиваются бронетранспортеры роты, Алексей Степаненко уехал днями раньше, готовимся к маршу. Вечером подходит взвод ПВО и начинается марш домой. И опять никаких преград и налетов. Спокойно прошли весь участок от Шангонго до Каамы. За Каамой отдых в районе 2-й бригады, где прощаемся с ротой охраны, и снова марш на Вириамбундо. И опять шли без света, светила луна. А если луны не будет? А такие ночи бывали. Что тогда? На машинах СМУ (светомаскировочное устройство) нет. Нужно будет выяснить в округе. В Вириамбундо прибыли без происшествий и поломок. Но вот один из дефектов орудий я заметил. Заметил еще в Шангонго. Там позиции находились по обе стороны шоссе, и орудия готовились вести огонь и прямой наводкой в том числе. Так вот, некоторые оптические прицелы смотрели прямо в орудийный щит, а не в окошко для прицела. Там исправлять это возможности не было, ну, а теперь, по возвращении, необходимо было этим заняться в первую очередь. Пока дивизион отсутствовал в Вириамбундо, в нашей со Степаном жизни произошли изменения. Мы переселились. Пока дивизион был в Шангонго, домик бывшего медицинского пункта отремонтировали и подготовили к нашему возвращению. Так что возвращение совпало с переселением в новое помещение. В старом домике жить с семьями категорически было совершенно невозможно, и мы с Ранжелом решили дома поменять, а ремонт нового домика возложить на дивизион 122, Эрберта. Получилось все достаточно удобно.
В скором времени должны были приехать наши со Степаном жены. Их не выпускали раньше, потому что в Москве проходили Олимпийские игры и въезд в столицу временно был ограничен. Теперь был октябрь, ограничения давно сняты, и они должны уже были прибыть. Так что новый домик был весьма кстати. Из нашей «хижины дяди Жени» быстренько переселяемся в новые помещения, и первая неожиданность — без накомарников ложиться спать, вообще ложиться на кровать не рекомендуется. И обувь по утрам обязательно проверять! Всё очень просто — дерево, под которым расположился домик, облюбовали черные скорпионы. Существа, укус которых не смертелен, но довольно болезнен. Они падали на крышу и расползались по ней в поисках укрытия. Так что осторожность не мешала. В домике были две хорошие комнаты, прихожая, туалет и т. н. веранда с выходом на улицу. Видимо, когда-то это здание было магазинчиком с кофейней при большой дороге. Шоссе проходило в 40–50 метрах от дома. Веранда, видимо, была торговым залом, а кухня располагалась на улице, в маленьком приделе. Для нас это было не существенно, внешним очагом мы пользоваться не собирались. Кухню устроили на веранде. Главное было устроить бак для воды, и чтоб вода попадала в туалет. Нашли бочку, устроили помост и провели трубу с водой в окошко туалета. Устроили душ, сама ванна уже была. Только вот воду подогреть было негде, бочка стояла в тени, под деревом, и солнцем не нагревалась. В общем, устроились, как могли. Ждем жен. И, конечно, продолжается работа в дивизионах. Съездил в Лубанго с отчетом о действиях дивизиона на позициях в Шангонго. А там уже зреет идея о направлении по тревоге одной батареи из дивизиона в район гидростанции Руакана. Это от Каамы через саванну напрямик или от Шангонго по берегу Кунене, вниз по течению. И там, и там по 100 вёрст с лишком. Идея совершенно бредовая, и откуда она вышла, я так и не выяснил. Подразделений, а уж тем более частей у Анголы там не было, голенько. А у буров в Руакане, на их территории, был аэродром с бетонной полосой. Подлетное время к Кааме и к Шангонго — 5 минут при желании. И какие-то воинские части в придачу. Так что идти туда, даже с сопровождением — самоубийство. Высказал своё мнение по этому вопросу Шулакову Анатолию Семеновичу. Больше таких предложений я не слышал. Но возникло другое, не менее «экстравагантное». Поскольку средств ПВО было мало, и, вдобавок, они могли достать самолет только до высоты 3000 метров, то нужно попробовать стрелять на эту высоту из гаубиц. Ведь
