Злость в ее глазах дала мне понять, что она говорит правду. От упоминания Мерулы по коже прошел обжигающий холод.
Алден отвернулась, а я не мог собраться с мыслями. Внутри была пустота. Я не понимал ничего. Казалось бы, эта тварь, которая почти убила меня, не способна на эмоции, но она так легко показала мне свою злость и рассказала о своем прошлом. Разбивая образ ужасного с рождения чудовища, именуемого словом «ведьма». Словно оказавшись тем воробьем, что хотел летать, но его насильно утащили под воду и заставили плыть.
– У меня предложение, – с трудом произнес я, рассматривая траву с каплями крови. Мысли еще не сложились до конца, но…
Алден перевела на меня взгляд. Подумав еще мгновение, я поднял на нее свой.
– Ты ведь знаешь, что была моим заданием?
Алден кивнула в ответ.
– Я провалил его. За тобой начнется охота. Уже началась, – слегка поморщившись и вспоминая недавнее, поправился я. – За мной тоже. Так как церковь уверена, что ты подчинила меня, а я в руках ведьмы – слишком сильное оружие против церковной власти. Слишком много знаю.
Трэа смотрела на меня с легким сомнением, не понимая, к чему я клоню.
– Еще ведьмы, – напомнила она. – Ты им нужен. Как и я. Но что ты предлагаешь?
– Объединиться.
Я выпалил это на выдохе, боясь передумать. Интуиция подводила меня не так часто, и, пока голову не затуманил здравый смысл, я хотел успеть уцепиться за свою мимолетную идею, пусть и не до конца уверенный в ней сам.
Алден на мгновение задумалась, а потом усмехнулась.
– Знаешь, если бы ты не спас меня пару мгновений назад, я бы не поверила.
Но я все же услышал в ее голосе отчаяние. Такое же, какое было скрыто в моей душе.
– Я сам не верю себе, – честно признался я. – Но это единственный шанс. Ты безоружна против инквизиторов, я – против ведьм.
Мы молчали несколько мгновений, обдумывая ситуацию. Алден тоже сомневалась. Я сам сомневался. Сейчас мной руководило только желание выжить, ведь я смутно понимал, какая жизнь меня ждет – вечное бегство и страх за свою жизнь, ужас от того, что я вновь могу оказаться в подземелье и терпеть пытки уже от других ведьм.
Если, чтобы избежать этого, мне нужно заключить союз с ведьмой – я готов пойти на это.
Алден резко встала, смотря на меня сверху вниз. Взгляд вновь стал серьезным и уверенным.
– Я согласна.
Она молча протянула мне руку, и я ухватился за нее. Такое странное рукопожатие с тем, кого ненавидишь сильнее всех. В момент касания ее пальцев я будто снова почувствовал то разъедающее жжение, которым она пытала меня. Но это была лишь память моего сознания. Пересилив раздражение, я поднялся и оказался позади нее, отпуская руку.
Касаться ее было неприятно до зубовного скрежета.
Я хмыкнул, разворачиваясь к ней лицом и напуская на себя надменный вид.
– А теперь рассказывай подробнее.
Она слегка выгнула бровь, не понимая, о чем я.
– Подробнее?
– Почему ты устроила мне побег? Почему сбежала сама? – Я смотрел ей прямо в глаза.
В нашей ситуации я должен был знать все. По крайней мере, хотя бы больше того, что она рассказала мне до этого.
От нее зависела моя жизнь, и пусть мне хотелось как можно скорее сбежать от нее, больше никогда не слышать упоминания о ней, но у меня не было другого выбора, кроме как остаться подле своего врага.
– Хорошо. Пошли.
Я пошел следом за ведьмой. Я понимал – мы слишком близко к замку, мы должны уйти дальше.
Горло пересохло, внутри все еще была пустота, которая колола при каждом шаге. Я смотрел на ведьмин затылок и думал…
Убила ли она оставшегося без сознания инквизитора?
Не знаю, сколько мы шли, но Алден резко остановилась, и я чуть не врезался в нее. Только от одной мысли о том, что можно коснуться ее, я напрягся так, что даже край моей одежды не затронул ее.
Мы вновь остановились у какого-то дерева, где было свободное место для того, чтобы передохнуть. Ведьма села на траву и прислонилась спиной к дереву, глядя куда-то вперед. Я последовал ее примеру, опускаясь напротив и выжидающе смотря на нее.
– Я могу тебе доверять?
Этот вопрос шелестом листьев донесся до моих ушей. Ее голос казался равнодушным, но я четко слышал усталость.
Такой до жути неуместный и глупый вопрос. От ведьмы – инквизитору. Я усмехнулся.
Можно ли мне доверять?
Нет, Алден, нельзя. Ведь, будь у меня возможность, я готов был продать все ее секреты, отдать ее инквизиторам, пообещай они мне спокойную жизнь и безопасность.
– Попробуй.
Она грустно усмехнулась, опуская взгляд и изучая свои ботинки. Словно прочитала мои мысли.
Трэа понимала все так же, как и я. Но и у нее не оставалось другого выбора.
– В камере ты сказал, что Ивори заточена с тобой. – Ведьма вновь подняла взгляд, но не смотрела на меня, задумавшись о чем-то. – Ты не врал. И я знала это.
Волна негодования пролетела по моему телу. Я вспомнил, как жестоко она пытала меня после этих слов. Как издевалась, прожигая ненавистным яростным взглядом, как заставляла меня кричать от боли.
– Тогда почему… – злобно прошипел я, но она перебила меня:
– Мерула. Я почувствовала ее душу. Она была там и слышала наш разговор. Если бы я дала слабину – она бы все поняла, и Ивори тогда бы не удалось спасти. Пришлось разыграть свою ненависть.
Усталость не давала злиться долго – слишком много энергии уходило на это, но остатки ярости мелкими покалываниями ощущались в пальцах.
Разыграть… Чего стоила мне ее игра.
– Как ты узнала? – сухо спросил я.
– Почувствовала. В тот момент, когда ты сказал, я смогла это сделать. Не знаю как. До этого не могла – заклятие Мерулы работало отлично. Но тут дало сбой.
Она сидела, чуть склонив голову. Бесконечно уставшая, отстраненная, словно рассказывала не про себя, а про другого человека. Равнодушная, на первый взгляд, но нервно крутившая травинку в пальцах.
Мне нужно быть с ней осторожнее. Если она так легко меняет лица, если так легко может изобразить ненависть или равнодушие – я могу попасться в любой момент.
– Так зачем же ты вытащила меня? – прокрутив тяжкие мысли в голове и отбросив неприятные воспоминания, произнес я.
– Ты идеальное оружие. Мерула искала такое все годы, что я ее знаю.
– Не захотела оставлять подарочек приемной матери? – ядовито усмехнулся я.
Она устало усмехнулась в ответ, переводя взгляд на меня. Месть в ее глазах блеснула тусклым огнём, и в моей голове тут же с необычайной ясностью проскочила мысль.
