работа. Ее отец пытается устроить для нее брак, а она недовольна этим. Поэтому я предлагаю ей альтернативный вариант.
Агнес не выглядит так, как будто она полностью согласна с этим.
— Ей нужен выход. Мне нужна няня. — Я выдохнул с досадой. Я часто ценю проницательность и мудрость Агнес, приобретенные с годами, но сегодня не один из таких вечеров. Я прекрасно знаю, о чем она думает, и все это не имеет ничего общего с романтическим интересом к Белле Д'Амелио.
Я не заинтересован в романтических отношениях ни с кем и никогда.
— Делайла забрала мое сердце с собой, и ты это знаешь, — тихо говорю я Агнес. Ухмылка сползает с ее губ, как я и знал, когда заговорил о своей покойной жене. Немного дешевая уловка, но ей, похоже, нужно было напомнить, что за четыре года я ни разу не ходил на настоящее свидание с женщиной. Случайные приглашения на деловой ужин или благотворительный вечер, потому что мне нужен кто-то под руку, не в счет.
Мой деловой ужин с Беллой завтра вечером станет первым ужином наедине с женщиной за все это время.
— Это поможет и ей, и мне, — продолжаю я. — Это решает проблему для нас обоих. Вот и все.
Агнес медленно кивает.
— И она попросила помочь ей с этой проблемой?
Я покачал головой.
— Нет. Но я могу сказать, что ей это нужно.
— Хм. — Агнес откладывает пыльник и вытирает руки о брюки. — Когда же ты решишь, нанимать ее или нет?
— Я должен встретиться с ней завтра вечером. После этого у меня будет лучшее представление о том, что она думает по этому поводу.
Агнес смотрит на меня долгим взглядом, и в ее глазах снова появляется намек на веселье.
— Что ж. Я с нетерпением буду ждать, что из этого выйдет. — Она бросает взгляд на часы. — Ты прав. Уже поздно, и Альдо наверняка ждет меня. До завтра, Габриэль.
— Спокойной ночи. — Я сижу, потягивая вино в бокале, пока она не уходит, а потом испускаю долгий вздох.
Приезд Беллы сюда означает перемены. Надеюсь, хорошие, но все же перемены. Я снова ощущаю укол тревоги, беспокойство, что я что-то меняю в семье, которая в остальном идет гладко. Но когда она пронеслась мимо меня по коридору, я нутром почувствовал, что это может быть что-то хорошее. А я всегда хорошо справлялся, доверяя своей интуиции.
Я допиваю вино, отношу бокал на кухню и поднимаюсь наверх, в свою спальню. Четыре года назад я переехал из главной спальни в одну из других комнат на верхнем этаже. Это еще одна большая спальня с балконом и огромной ванной комнатой, так что я почти не заметил разницы. Самое главное, что это не та комната, которую я делил с Делайлой.
Впоследствии я не захотел покупать новый дом. Мы хотели, чтобы дети выросли здесь, чтобы мы передали им этот дом, и я не хотел отменять это. Но я также не мог даже начать двигаться, чтобы продолжать быть хорошим отцом, если бы продолжал занимать место, которое все еще напоминало мне о ней во всех аспектах. Поэтому я переехал в другую комнату. Старая была переделана, не то, чтобы я хранил ее как святыню или что-то еще в этом роде. Просто теперь это совершенно другая комната, а я остался в той, которую выбрал. Так было лучше. Даже после перепланировки, заходя в ту комнату, я чувствовал, что она навевает слишком много воспоминаний. А жизнь и так сложна, не нужно ее усложнять. Уверен, многие скажут, что я уже должен был заставить себя пройти через это, но, на мой взгляд, невозможно заставить себя исцелиться. И моя жизнь с тех пор не дала мне много возможностей для исцеления. Если уж на то пошло, с тех пор я потерял еще больше себя и того, кем я был до Делайлы.
С тяжелым вздохом я закрываю за собой дверь, чувствуя, как на меня наваливается усталость от прошедшего дня. Я раздеваюсь и направляюсь в душ, ступая под многочисленные душевые лейки и чувствуя, как горячие брызги окатывают меня с разных сторон. Я окунаю голову под воду, позволяя ей омыть кожу головы и снять нарастающую головную боль.
На короткий миг Белла снова погружается в мои мысли. Ей трудно этого не сделать, учитывая, как много времени в моем дне занимала она, и учитывая, что завтра я собираюсь встретиться с ней за ужином. Но в этот короткий момент я вспоминаю, как Агнес спросила, красивая ли она, и вспоминаю ее вздернутое лицо, и эти широкие голубые глаза, смотрящие в мои.
Красивая — это еще не все. Безупречная кожа, густые каштановые волосы, полный рот…
Мой член дергается при мысли о ее рте, мгновенно поднимаясь, напоминая о том, как давно я не чувствовал губ, обхватывающих его. Как давно я не ощущал жар мягкого, влажного языка, облизывающего мой… Я стиснул зубы, мгновенно прогоняя эту мысль и игнорируя свою растущую эрекцию. Возбуждение больше не является частью моей жизни, и я изо всех сил стараюсь его избегать. Количество женщин, с которыми я переспал за последние четыре года, можно пересчитать по пальцам одной руки, обычно, это случается, когда потребность в физическом прикосновении становилась настолько отчаянной, что я начинал просыпаться по ночам от влажных снов, жаждущих облегчения.
Мой член настойчиво пульсирует, напрягаясь до тех пор, пока его кончик почти не задевает мой пупок. Мне хочется облегчения прямо сейчас, но я надавливаю на него пяткой ладони, призывая его смягчиться. На краткий миг я подумываю о том, чтобы обхватить рукой его длину и самому ослабить потребность, но я не делал этого уже очень давно.
По крайней мере, с какой-нибудь женщиной я могу попытаться потерять себя в ней, хотя бы ненадолго. Это случается редко, но присутствие другого человека не дает мне погрузиться в мысли и воспоминания, которые скорее печалят, чем возбуждают, оставляя после оргазма чувство пустоты и вины. Обычно это приводит к тому, что я пытаюсь снять напряжение самостоятельно, поэтому я просто не делаю этого. Сиюминутного удовольствия и чувства разрядки недостаточно, чтобы компенсировать то, что я чувствую после, воспоминаний и грустных мыслей, которые обычно наплывают на меня. В наши дни моя жизнь состоит в том, чтобы управлять своими эмоциями, отгораживаться от того, что мешает мне делать самое важное — обеспечивать семью и следить за тем, чтобы она не чувствовала себя обделенной вниманием. Позволять себе не унывать — не самое главное.
Я делаю
