Неожиданно она протянула ногу и лодыжкой коснулась моего бедра. Я замер, будто впал в оцепенение. Там, за дверью, существовал целый мир, который яростно превращал наш дом в поле битвы. Но здесь — и я осознал это только сейчас — были только мы с ней. Если только никто не решит войти сюда и прервать нас, потому что дверь я не запер. А, собственно, что кто-то должен прервать? Чушь какая… Да, у меня пересохло в горле и дыхание стало прерывистым. Да, я пораженно приоткрыл рот. И… я знал, если Джо пожелает поцеловать меня в эту минуту, я не стану сопротивляться. И эта мысль, наверное, пугала больше всего.
Когда я отодвинулся, Джоселин придвинулась ближе так, что осталась сидеть на самом краю столешницы. Расстояние между нами было достаточно небольшим, чтобы она сумела коленями сжать мои бедра. Я сглотнул, и она тут же это заметила. Кривая ухмылка на ее аппетитных губах сменилась приглушенным вздохом. В ее взгляде я встретился с неприкрытым испугом. Я также ясно видел в глубине голубых глаз волнение и… возбуждение. Я презирал себя за то, что во мне бушевали подобные чувства.
Одно ее колено чуть сползло вниз, а после поднялось вверх. Спустя несколько секунд, и не думая прерывать со мной зрительного контакта, Джо проделала то же самое другой ногой. Какого-то черта я подался вперед — всего на пару сантиметров, однако и этого хватило Джоселин, чтобы она сумела упереться коленом в мой торс.
— Ты был с ней сегодня? — прозвучало почти отчаянным шепотом в тесном пространстве.
Я промолчал. Единственное, с чем я сейчас справлялся — это сглатывать и изредка моргать. Мы оба знали, о ком идёт речь.
— Ты трогал ее? Целовал ее?
Теперь сглотнула Джо. Ее ресницы затрепетали над глазами цвета июльского неба, когда она спросила:
— Ты трахал ее?
Я больше не мог. Больше не мог воевать с самим собой за убийственное желание хотя бы один раз прикоснуться к пухлым губам Джос. Поэтому я резко развел ее ноги в стороны, придерживая руками за бедра, и поцеловал ее грубо, сильно, неприлично. Я заткнул голос своей совести и наконец-то делал то, что хочу. А хотел я до умопомрачения, до сумасшествия Джоселин Риццо.
Я придавил Джо к зеркалу, и стекло за ее спиной задребезжало. Это словно вывело меня из транса. Я немного отстранился, пришептывая:
— Нет-нет-нет…
Я покачал головой, а ладони Джо скользнули от моих скул к шее. Она не заставляла меня смотреть на нее, она просто тихо сказала мне на ухо:
— Пожалуйста, Алистер! Пожалуйста…
Ее просьбы действовали на меня непростительно: я проигрывал ей в этой войне. Мои пальцы касались краев ее мини-юбки. Наши губы практически соприкасались, а аромат розового варенья, которым пахла кожа Джо, дурманил меня. Я не должен был снова целовать ее. Не должен был засовывать язык ей в рот и поддевать пальцами ее трусики с твердым намерением стянуть их вниз. Я не должен был прижиматься к Джо и ощущать, как ее пышная грудь касается моей. И только рубашка мешала мне почувствовать кожей жар ее изумительного тела… Боже!..
Я не должен был ласкать нежный подбородок Джо и ее лебединую шею. Я не должен был запоминать руками и губами, насколько она прекрасна, потому что такое больше никогда не повторится.
Но я уже делал это.
Я уже падал в обрыв, и спасать меня было некому.
Глава 6Джоселин
Чей-то кулак забарабанил в дверь, и тогда Алистер перестал целовать меня и резко отвернул голову в сторону. Мои влажные раскрытые губы прикасались к жесткой щетине на его щеке. Мы оба неровно и беспокойно дышали, а ладонью, которая покоилась на крепкой груди Алистера, я могла ощущать его ускоренное сердцебиение. Он вдруг убрал руки, которыми сжимал мои бедра, и отодвинулся. Мне сразу стало так холодно, что я с трудом подавила желание обнять саму себя. Алистер уперся кулаками в собственные бедра и попытался отдышаться. Кто-то, кого я жутко ненавидела, теперь дернул ручку двери. Я посмотрела туда, чтобы наблюдать, как ручка поворачивается. Алистер обернулся и, вероятно, увидев то же самое, отскочил от меня влево, словно пол под его ногами был раскален. Он заглянул мне в глаза в последний раз, прежде чем выскочить в открытую дверь. Он не улучил даже нескольких секунд, чтобы привести себя в порядок.
— Джо! — ахнула одна из тех, с кем мне придется провести целый год учебы.
Я не помнила ее имени, но и она, и ее подруга непрестанно уделяли мне больше внимания, чем я вообще заслуживала. Я не знала, как звали ту девчонку, с которой она все время сидела рядом, когда я из раза в раз заходила в аудиторию с опозданием. По ее слегка раскрасневшемуся лицу, покрытому веснушками, было заметно, что она переживала за меня. Я была уверена с самого начала, что никто из присутствующих даже не озаботится тем, куда я пропала. Почти всем было бы плевать, случись со мной или с кем-то из них что-то. Так что все нормально. Но смятение и тревога, которыми буквально была переполнена эта девушка с двумя заплетенными наспех косами, выбили меня из колеи. Я не думала, что на эту вечеринку пришел кто-то, кому на меня не все равно.
— С тобой все в порядке? — спросила девчонка, в темных волосах которой присутствовали оттенки огненно-красного цвета.
Она посмотрела в сторону — туда, куда отправился Алистер. Она выглядела изумленной и наблюдала за тем, как он удалялся. Но потом девушка с косичками в консервативном наряде сделала над собой усилие, чтобы вновь перевести взгляд на меня. Я практически читала ее мысли. Я знала, о чем она думает. Ей пришлось потрудиться, чтобы изобразить невозмутимость. И как только она притворилась, что не удивлена, я раздраженно фыркнула.
Она, кажется, пропустила это мимо ушей, закрыла за собой дверь и представилась:
— Меня зовут Элен. Ты меня не знаешь, но я тебя знаю. Так ты в поряд..? — продолжила допытываться она как ни в чем не бывало.
— Нет, я не в порядке! — вскочив со столешницы, я грубо оттолкнула Элен и, откинув дверь нараспашку, бросилась вон из ванной.
Дюжина придурков, с которыми я буду вынуждена делить учебные часы, приклеила свои никчемные тела к перилам. Десятки пар глаз вытаращились на меня, когда я оказалась в длинном коридоре. Я побежала вперед, не удостоив взглядом ни одного из этих пьяных в стельку тупиц. Алистер словно испарился. Я обыскивала каждый угол чертового особняка, из-за которого мой отчим так зазнается, но не находила Алистера. Я была в отчаянии. Мне, черт возьми, было необходимо поговорить с ним. Мне нужно было узнать, что это… было… только что. Что только что между нами было? Что случилось, и как это называется? Он же не мог просто убежать и оставить меня справляться с водопадом вопросов в моей голове в одиночку?
Ну он же не мог?!
— Синьорина, — послышался над моим ухом знакомый баритон.
Перестав разглядывать абсолютно пустую спальню Алистера, я против воли обернулась. Я знала, что у меня над душой стоит вышибала Джонни — ему приходилось каждое утро собирать свои кудрявые и не слишком длинные черные волосы в пучок. Шеридан-старший был против того, чтобы «милашка» Джонни выставлял на обозрение свою шикарную густую гриву. А, может быть, Гералд просто завидовал охраннику — у него самого-то волос на голове оставалось совсем немного.
