по воле судьбы оказавшийся рядом с рабочими у задней двери. «Беда не приходит одна, — подумал с тоской Руслан, — одну неприятность пережил, и вот тебе вторая». Лейтенант негромко выдавил, обращаясь к рабочим:
— Послушайте, ребята, вы бы прекратили нецензурно выражаться, здесь ведь дети и женщины.
Спереди раздался рев одного из рабочих:
— Петро, кто там напрашивается, дайте ему в хайло.
Однако в «хайло» Асланову было трудно дать, рабочие стояли ниже по уровню, в менее выигрышной позиции, они могли лишь толкать его в живот. Три головы находились на уровне груди Асланова. Скорость и точность ударов, а также сила, с которой они наносились лейтенантом, стала увеличиваться. Пятеро рабочих рванулись к ним на помощь, топча и мам, и детей, и даже капитана второго ранга. Казалось, весь троллейбус единым фронтом выступил в защиту лейтенанта. Рабочие ревели, пассажиры визжали, Асланов отбивался. Водитель троллейбуса резко затормозил и открыл обе двери, отчего трое рабочих и лейтенант разом выпали из транспортного средства. Лейтенант понял, что вне троллейбуса силы явно неравны, и принял единственно правильное решение. Лягнув напоследок неосторожно приблизившегося рабочего, Руслан побежал. Минут через пятнадцать перешел на шаг, осмотрелся и подвел печальный итог: фуражку потерял, правый погон начисто оторван, форменная рубашка порвана в нескольких местах.
«Надо идти к Гале», — решил Асланов. Галя Духовая работала в Доме офицеров, преподавала в музыкальном кружке, учила детей азам игры на фортепьяно. Однако негласно вела и частные уроки, занималась с детьми после окончания рабочего дня в музыкальном кружке. Жила она в комнате, предоставленной ей лично по распоряжению начальника Дома офицеров в том же здании, но имевшей отдельный вход. Вот туда-то и устремился лейтенант. Он был уверен, что она в Доме офицеров из-за загруженности, ибо официальные и частные уроки практически не оставляли ей времени на личную жизнь. А личная жизнь была в лице Руслана вот уже год с лишним. Один комплект воинской формы лейтенанта хранился у нее в шкафу. Лейтенанту повезло, еще издали он увидел ее на ступеньках на выходе из дома. Она его тоже заметила и остановилась, поджидая. Но увидев, в каком состоянии его внешний вид, остолбенела, продолжая молча его разглядывать.
— Галя, мне бы переодеться у тебя надо, — начал Руслан.
— Можно было бы и поздороваться, — услышал он вдруг. Повернувшись направо, увидел говорившего — высокий парень спортивного сложения, лет на пять старше Руслана, в синей безрукавке, серых брюках и кривой ухмылкой на лице. Галя молчала. Асланову в ее молчании что-то не понравилось.
— А ты кто такой будешь? — с неподдельным удивлением и любопытством спросил, полностью развернувшись к парню, Руслан. Галя схватила его за руку. Поздно. Парень уже лежал на земле. Асланов почувствовал вдруг, как чьи-то сильные руки стиснули его с обеих сторон, заставляя наклониться вперед. Только тут он обратил внимание, что у обоих мужчин, стоящих по бокам, брюки с красными лампасами. Надели на него наручники и потащили к милицейскому УАЗику. В машине ему эти два бугая ногами наглядно объяснили, что сотрудников милиции руками трогать нельзя. Руслану пришлось согласиться, доводы были убедительные.
В отделении милиции его поместили в изолятор временного содержания, наручники сняли, документы забрали. Минут через двадцать вывели его из «обезьянника» и повели по узкому коридору в кабинет к дознавателю. Дознаватель, парень лет двадцати семи, держал в руках его удостоверение личности (офицерам паспорта выдают лишь при увольнении в запас). Сопровождавший Асланова сержант придвинул стул к столу и удалился, лейтенант присел, и они с дознавателем уставились друг на друга. У хозяина кабинета светло-соломенные волосы, зачесанные назад, под носом — тонкие усы того же цвета, нос прямой. Ну вылитый немец. Дознаватель, наконец, начал:
— Назовите Ваше полное имя, отчество и фамилию.
Асланов назвал.
— Дату и место рождения, национальность.
Асланов назвал.
Затем следователь и задержанный перешли на осетинский язык, вернее, перешел следователь, а Руслан машинально начал отвечать. Выяснилось, что зовут его Таймураз Ревазов, родом из Алагира, где родился и Асланов. Перешли к сути случившегося.
Ревазов объяснил, что ударил он начальника уголовного розыска отделения милиции района, но парень он не мстительный, и с ним можно договориться.
— Сейчас я его позову, поговори с ним, — сказал Таймураз, после чего позвонил ему и пригласил в кабинет. Начальник УгРо и Асланов приветливо поздоровались, познакомились. Руслан искренне принес извинения за подбитый глаз, Василий также в долгу не остался и извинился за экзекуцию в милицейской машине.
Дабы уладить инцидент и закрепить знакомство, Руслан пригласил Василия и Таймураза посидеть в ресторан «Старый Крым». Василий в свою очередь предложил позвать еще двух ребят из прокуратуры. Асланов горячо поддержал инициативу, а так как дело было к вечеру, решили выехать сразу. По дороге Руслан попросил проехать новых друзей через Дом офицеров, быстренько прошел к Гале, чтобы привести себя в порядок и заодно переодеться.
В ресторане им предоставили стол у колонны, откуда открывалась панорама всего зала. Заказали шашлыки, салат, зелень, водку, коньяк… Пока готовили заказ, Руслана познакомили с ребятами из прокуратуры, оказалось, что они ненамного старше его. Оба окончили юридический факультет, но Коля — Симферопольского, а Саша — Краснодарского университета. Парни простые, с хорошим чувством юмора. Сразу попросили Василия рассказать о травме его глаза. Тот переадресовал их к Асланову. Руслан начал рассказывать о своих злоключениях в подробностях с госпиталя, плавно перешел к троллейбусу, как Василий вдруг прервал его:
— Так вот чья фуражка у меня в кабинете на вешалке, а мы-то думаем, кто этот погромщик-армянин, тебя пассажиры троллейбуса так окрестили. Искали мы тебя, брат, как раз на перехват выехали, а ты мне в глаз съездил и операцию сорвал.
Посмеялись. Руслан закончил свой рассказ словами.
— Я атеист, не суеверный, но вчера была пятница, тринадцатое, три инцидента за два дня — немного ли для меня одного? К тому же сдается мне, это еще не конец, и я опять влипну в какую-нибудь историю.
Саша-прокурор обнял Руслана за плечи. Всех присутствующих развеселили последние слова Асланова. Таймураз ответил за всех:
— Рядом с тобой сидят представители прокуратуры и родной милиции, что еще может сегодня с тобой произойти, ты под нашей охраной?! Давайте-ка вмажем по бортовой, кто что пьет?
Водку в компании предпочитали двое — Руслан и Василий, остальным Асланов до краев наполнил фужеры коньяком. Постепенно разговоры вошли в нормальное русло, о работе уже никто не говорил, музыканты заиграли что-то в танцевальном ритме.
По залу прошла волна оживления, многие из присутствующих прошли на площадку перед музыкантами, начались танцы. Мимо их столика продефилировала
