ведьмовского рода.
О том, что вампира можно остановить криком чистых душ, не рассказывалось в учебниках. Об этом знали единицы, и мне хотелось скорее вернуться в академию, чтобы снова открыть свой гримуар.
Но что такое усталость и утоление любопытства по сравнению с чужой жизнью?
– Завтра рано утром? – переспросила я, переступая через себя.
– Ведьмаки вернутся в город с рассветом и все осмотрят, – подтвердил Барсвиль и вновь потянул меня на лестницу.
Его подчиненные уже покинули подвал. Нас осталось только трое, и этот самый третий сейчас усиленно дышал мне в затылок, безмолвно поторапливая.
Для того чтобы подняться хотя бы на одну ступеньку, мне пришлось напрягать глаза. Но уже на второй я поняла, что дальше не пойду. Меня остановил тихий… Даже не плач – скулеж. Все внутри перевернулось, желудок сжался. Так мои младшие плакали, когда им было больно, а они еще не умели говорить.
– Где-то плачет ребенок, – прошептала я, едва размыкая губы, чтобы не заглушить этот звук.
– Естественно, где-то плачет ребенок. Над нами по меньшей мере с десяток квартир, и на каждом этаже совершенно точно есть хотя бы один ребенок, – с тяжелым вздохом произнес Элеот. – Пойдем, ведьмочка. Нам еще упыря на кладбище возвращать.
– Барсвиль, – обратилась я к тому, кто по крайней мере хоть иногда меня слушал.
– Тиана, на этот раз я согласен с братом. Здесь многие семьи живут с маленькими детьми. Да и мы раскидывали поисковые сети на весь подвал. Живых здесь точно нет.
– Хорошо, – согласилась я, на ощупь спуская ногу на ступеньку ниже, почти врезаясь в Элеота. – Но прежде, чем я уйду, проверю все сама. Если хотите, идите на улицу.
Глава 10: Игра без свеч
Естественно, на улицу никто не пошел. Под тихое бухтение Элеота про безголовых и упертых ведьм я зажгла десятки парящих огоньков и спустилась обратно вниз. Барсвиль молчал, но я ощущала на себе его не слишком довольный взгляд. Впрочем, ни одно, ни другое не мешало братьям держаться от меня на расстоянии трех шагов.
А я шла вперед. Правда, спустя несколько минут поняла, что свет мне только мешает. И сапоги мешают: каблуки стучали по каменному полу, создавая эхо, а звук был слишком тихим и будто терялся временами.
– Нет, еще раз, – вернулась я обратно к лестнице.
– Хочешь, я закину ее себе на плечо и просто вынесу на улицу? – предложил Элеот брату.
Но был целиком мною проигнорирован.
Разувшись, скинув плащ, я полностью загасила все огоньки и для верности закрыла глаза.
– Тиана, это уже слишком, – оказался Барсвиль рядом со мной и попытался приподнять меня.
Но и ему я не далась, скользнув обратно в лужу. Чулки уже промокли, но и это меня не волновало.
– Или вы стоите молча и не мешаете, или я сделаю так, чтобы вы стояли молча и не мешали мне, – произнесла я четко, твердо, уверенно.
Наверное, преподавательница по травологии назвала бы то ощущение, что я испытывала, ведьминским чутьем, но на самом деле это было нечто большее. Я просто знала, что что-то не так. В этом подвале или с кем-то, кто находился здесь. Я просто знала и шла на звук, абсолютно не ориентируясь в лабиринтах этого подземного строения.
Дойдя до места, где звук был слышен четче всего, я остановилась. Слабый плач раздавался будто прямо у меня над головой, но, чтобы проверить себя, я сделала сначала два шага вперед от этого места, потом два шага назад и затем по два шага влево и вправо.
Точка была выбрана верно, и я, наконец, зажгла огоньки. И едва не ослепла после кромешной темноты.
– Я же сказал, что это в одной из квартир, – недовольно напомнил о себе Элеот, приближаясь ко мне вместе с братом, пока я рассматривала потолок.
Впрочем, монолитного потолка у меня над головой сейчас не имелось. В нем было вырезано небольшое квадратное отверстие, кажущееся частью потолка. Человек пролез бы в него легко, но ни ручки, ни рычага видно не было.
Упершись в потолок двумя руками, я попыталась на него надавить. Квадратная вставка не сдвинулась с места.
– Ты можешь надавить? – попросила я, обратившись к Барсвилю.
Внимательно осмотрев потолок, ведьмак сначала запустил вверх голубые магические всполохи. Наговор, произнесенный им, я не услышала: шевелились только его губы, но стоило чарам исчезнуть, как мужчина выполнил мою просьбу.
– Там пустота, – пояснил он нам с Элеотом.
– Конечно, пустота. У нас над головой чья-то квартира. Возможно, даже уборная, – откровенно раздражался преподаватель по боевым искусствам. – Да что ты там копаешься?
Слегка отодвинув меня, оба брата прижали ладони к потолку и с усилием вдавили окаймленную плиту. Только совсем вдавливаться она не стала. Вместо этого, едва они убрали руки, плита начала падать прямо на нас. Я и глазом не успела моргнуть, как была схвачена за обе руки и утянута в сторону.
Вниз, к полу, плита съехала со скрипом. У ее основания с другой стороны была прикреплена ржавая металлическая лестница. Плач усилился, звук стал глубоким, и я рванула к лестнице, не помня себя. Но была тут же схвачена Барсвилем, а наверх стремительно забрался Элеот.
Меня трясло. Если во время поисков я была спокойна, сосредоточенна, но напряжена, то теперь это самое напряжение выходило дрожью. Ногам было мокро и холодно, края платья стали тяжелыми от воды, а плечи зябли без плаща.
– Все, выходим, – припечатал Барсвиль, поднимая меня на руки.
– Но там же…
– Элеот позаботится, кто бы там ни был.
Спорить еще раз я не решилась. Видела: директор ведьмовской академии был зол и рассержен. А еще мне почему-то казалось, что он не хочет, чтобы я видела того, кто скрывался в помещении выше. Но мне было важно убедиться, что мы нашли ту самую пропавшую девушку. Важно было поставить точку, которой завершалась история сбежавшего из склепа вампира.
Однако прежде, чем я смогла получить ответ на свой вопрос, мы все же вышли в густую ночь.
