две штуки, запив стаканом воды. Однако озноб это не сняло, и я продолжала дрожать, а футболка и шорты не особо греют.
— Вот, ложись сюда. — Денис откинул одеяло, и я скользнула на кровать, облегчённо вздохнув, когда он накрыл меня теплым одеялом.
— Какая прелесть, — закрыв глаза, прошептала я. — так хорошо, что можно просто полежать и никуда не надо бежать. — Я глубже зарылась в одеяло. — Боже, эта кровать — божественная.
— Ты должна была уехать домой ещё несколько часов назад. — сделал выговор мне Денис, присев на кровать.
Я не видела, так как глаза мои были закрыты, я просто почувствовала, как прогнулся матрас. Кстати очень удобный и в меру мягкий. Такой, как я люблю. Тихонько вздыхаю, когда чувствую, как Денис осторожно касаясь пальцами кожи, убирает прядь с моего лица и заправляет за ухо. Простое прикосновение, но такое невероятно успокаивающее…
— Ты вернёшься на банкет? — прошептала я, чтоб скрыть своё волнение. — Ты ведь свидетель и просто обязан вернуться.
— Конечно. — его голос звучит как-то приглушённо и далеко. — Не беспокойся. Просто отдыхай.
— Ты не должен заботиться обо мне, — шепчу я под своё ровное дыхание. Эта кровать такая уютная и теплая, всё как я и хотела.
— Это точно. — так же шепотом отвечает он.
Он говорит это таким мягким голосом, что моё сердце начинает тревожно биться от сожаления. Как несправедливо я поступила с ним, так глубоко ранив его тогда. Но на то были веские причины. Вот только имела ли я право так поступать…
— Денис, насчет того, кода я ушла…
— Не сейчас, Стась. — я почувствовала, как шевельнулся матрас — Денис встал с кровати. — Сейчас тебе нужно поспать. Всё потом.
Я услышала, как открылась и закрылась дверь. А потом погрузилась в сон и уже ничего не слышала.
Денис
Я провёл рукой по лицу и заметил, как зашевелилась Настя под одеялом. Она всё ещё спала. Я же провёл ночь на маленьком узком диване в гостиной, взяв из шкафа дополнительное одеяло. Нет. Я на самом деле совсем не против. Ей удобства важнее сейчас. Она и так, несмотря на то, что больна, продержалась на ногах весь день, чтобы выполнить работу достойно. Похвально. Не каждый профессионал согласился бы на такие жертвы.
Правда, когда я увидел, как она упала в обморок в холле, у меня дыхание перехватило, и сердце в пятки ушло. Ухнуло с такой скоростью, что кажется, остановилось. Хорошо хоть успел подхватить её до того, как она упала на пол. А когда поднял на руки и крепко прижал к себе — это оживило воспоминания. Хорошие воспоминания. Когда мы были моложе, глупее и сильно любили друг друга. Она совсем не изменилась за прошедшие годы. И так же, как много лет назад, её так удобно было держать на руках. Так сладко и горько…
На банкет я так и не пошёл, поскольку искренне забеспокоился о ней из-за жара. У неё была такая высокая температура, что она даже потеряла сознание. Несмотря на противоречивые чувства к ней, оставить её одну в таком состоянии я не мог. Поэтому я принял горячий душ, под струями которого я простоял довольно долго. А потом натянул спортивные штаны и постарался уснуть на неудобном диване.
Её кашель несколько раз будил меня ночью, как и невнятное бормотание, которое я не мог разобрать. То, что она разговаривала во сне, стало для меня открытием. Раньше за ней такого не замечалось. Я изо всех сил старался разобрать её слова, но ничего не получалось. Она бормотала что-то бессвязное.
Я так и пролежал всю ночь, думая о нашей встрече. Ведь недаром говорят: «случайные встречи неслучайны». Может, настало время закрыть этот гештальт. Ведь я с тех пор, как она ушла от меня, так и не смог ни с кем построить отношения. Шесть лет… Разве не здорово — получить ответы на свои вопросы и наконец перевернуть эту страницу?
Настя снова пробормотала что-то во сне. И, как собака Павлова, навострил уши, прислушиваясь. Сделав глубокий вдох, пытаюсь собраться с мыслями. Вены от напряжения бешено пульсируют. Это не похоже на завершение. Похоже, всё ещё сильнее запутывается.
Я заказал завтрак в номер и переоделся в джинсы и свитер. Сегодня планировалась небольшая свадебная вечеринка, выездная, совершенно обычная и простая. Своего рода способ завершить празднование, прежде чем Никита и Аня уедут на медовый месяц в свадебное путешествие. Ко времени начала вечеринки я планировал проводить Настю до дома и попрощаться с ней уже навсегда.
Навсегда… Почему-то от этой мысли я почувствовал себя странно одиноким.
Стук в дверь дал понять, что доставили завтрак. Как только официант вкатил тележку в номер, и я дал ему чаевые, Настя зашевелилась. Она проспала почти двенадцать часов.
— Денис, — позвала она хриплым голосом, откинула волосы с лица и села. — Кто-то пришёл?
— Я заказал завтрак. — ответил я, закрывая дверь за официантом.
— Который час? — хрипит она.
— Половина одиннадцатого. — я посмотрел на неё.
Настя сидит в кровати, прижимая к груди одеяло. Заспанная. Бледненькая. Но такая красивая. Она всегда была невероятной. От всех отличалась. В ней было всего чуть-чуть больше, чем у других: чуть больше нежности, хрупкости, воздушности, чуть больше красоты особенной какой-то, еле уловимой.
— Я всё проспала. — смотрит на меня расстроено.
— Именно так ты и сделала. — Я налил ей апельсинового сока, подошёл и сел на кровать рядом с ней. — Вот. Выпей это.
Пока она пьёт, я касаюсь её лба. По-прежнему горячая, хотя не так, как вчера вечером. Сон явно пошёл ей на пользу.
— Как хорошо. — Настя допила сок и вздрогнула. — Не понимаю, почему мне до сих пор так холодно.
— Потому что у тебя всё ещё температура. — рассматриваю её. Макияж размазан, волосы растрепались. Но, по крайне мере, глаза не остекленевшие. — Тебе просто стало лучше.
— Спасибо за всё, но мне пора идти. — она хотела скинуть одеяло, но на нём сидел я.
— Нет никакой необходимости спешить. — остановил я её. — Я заказал тебе чай и тосты. И ещё омлет, если захочешь.
— Снова яйца. — засмеялась Настя, но потом закашлялась.
Я усмехнулся и пожал плечами. В пятницу утром в кафе, вспомнив, как я люблю яйца по утрам, она застала меня врасплох. Меня удивило не только то, что она помнит, но и само упоминание об этом. В её глазах горел прежний озорной огонёк, который я так любил. Мы были вместе со школьной скамьи. Влюбился в неё сразу, как только увидел на линейке старших классов. Она стояла, улыбаясь, и в её
