Делинко был уверен, что счет за ремонт капитан вручит ему, но он ошибся. Вместо этого капитан вложил счет в личное дело, лежавшее перед ним на столе.
— Не знаю, что мне с тобой делать. — В голосе капитана слышались нотки родительского разочарования. — Просто даже не знаю.
— Простите, сэр. Это больше не повторится.
— Капитан, я должен вам сообщить, что Дэвид дежурил на этой стройплощадке добровольно и безвозмездно, — вмешался сержант. — И он поехал туда очень рано, в личное время.
— В личное время? — капитан почесал подбородок. — Ну что ж, похвально. Дэвид, могу я спросить, зачем тебе это было нужно?
— Я хотел поймать злоумышленников, — ответил Делинко. — Потому что знал, как это важно для вас и для шефа Дикона.
— И все? А какие-то личные мотивы у тебя были?
Теперь будут, подумал Делинко. После того как меня выставили идиотом перед всем городом.
— Нет, сэр, — ответил он.
Капитан переключился на сержанта:
— Все равно его придется как-то наказать, хотим мы того или нет. Очень уж шеф из-за этой истории разозлился.
— Придется, — согласился сержант.
У Делинко екнуло сердце. Любое дисциплинарное взыскание автоматически записывается в личное дело. И когда речь пойдет о повышении, эта проклятая запись может все испортить.
— Сэр, давайте я оплачу этот счет, — предложил он. Четыреста десять долларов при его зарплате — деньги немалые, но чистый послужной список того стоит.
Капитан сказал, что это, во-первых, ни к чему, а во-вторых, вряд ли такое наказание удовлетворит шефа.
— Посадим тебя перебирать бумажки и отвечать на звонки, — решил он. — На месяц.
— Ничего, Дэвид, месячишко потерпишь, — сказал сержант.
— А кто будет наблюдать за «Бабушкой Паулой»? — спросил Делинко.
— Не волнуйся. Перебросим кого-нибудь с ночной смены.
— Я понял, сэр.
Целый месяц сидеть за столом как на привязи! Ну, могло быть и хуже. Могли вообще отстранить от работы. Если есть что-то хуже, чем сидеть на телефоне в полицейском управлении, так это сидеть дома.
Капитан поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Дэвид, если такое случится еще раз…
— Не случится. Обещаю.
— …тогда ты точно увидишь свою фамилию в газете.
— Да, сэр.
— В заголовке. Между словами «ПОЛИЦЕЙСКИЙ» и «УВОЛЕН». Ты меня понял?
У Делинко все сжалось внутри.
— Понял, сэр, — тихо сказал он.
Интересно, эти пакостники, которые закрасили стекла его «Краун-Виктории», — они понимают, какую свинью ему подложили? Из-за каких-то наглых малолеток вся карьера под угрозой, горестно думал Делинко. Ну, ничего. Я буду не я, если не застукаю их на месте преступления.
В коридоре сержант сказал:
— Механики уже поставили машину на стоянку, можешь забирать. Только не забывай, что ты отстранен от патрулирования. Ездить на работу и домой — и все.
— Ясно, — сказал Делинко. — На работу и домой.
Он уже придумал маршрут, который проходит мимо стройплощадки «Бабушки Паулы» на углу Ист-Ориоль и Вудбери.
Ему ведь никто не запретит выезжать на работу пораньше. И никто ему не запретит ехать медленно и внимательно смотреть по сторонам.
Дана в школу опять не пришел. Но Рой понимал, что расслабляться рано. Чем дольше Дана будет сидеть дома и лечить свой пострадавший нос, тем свирепее он будет, когда вернется в школу.
— У тебя еще есть время смотаться из города, — заботливо посоветовал Гаррет.
— Не хочу я никуда сматываться. Как будет, так и будет.
Рой не собирался строить из себя крутого. Он много думал, что теперь делать, но ничего не придумал. Дана наверняка ему отомстит, так пускай уж это случится побыстрее — и останется в прошлом. Рой не страдал излишней самонадеянностью, но гордости и упрямства у него хватало. Он не собирался из-за какого-то тупого драчуна весь учебный год ходить по коридорам крадучись или отсиживаться в туалете.
— Может, не стоит тебе это говорить, — сказал Гаррет, — ну да ладно. Ребята уже заключают на вас пари.
— Классно. И о чем спорят? Спустит Дана с меня шкуру или нет?
— Почти угадал: сколько раз он ее с тебя спустит.
— Понятно, — сказал Рой.
В истории с Матерсоном были и свои плюсы. Во-первых, Рой проследил бегуна до самого гольф-клуба. Во-вторых, завуч на две недели отстранила Роя от автобуса.
Так что из школы его забирала мама, и это было здорово: по дороге, в маминой машине, они болтали, да и домой он теперь возвращался на двадцать минут раньше обычного.
Когда они вошли, зазвонил телефон — это была мамина сестра из Калифорнии. Пока мама разговаривала с сестрой, Рой незаметно вынес из своей комнаты картонную обувную коробку и выскользнул из дома через заднее крыльцо.
Ему надо было в гольф-клуб, но сначала он решил сделать небольшой крюк. Добравшись до перекрестка, Рой свернул не налево, к автобусной остановке на Вест-Ориоль, а направо, то есть на Ист-Ориоль. И буквально через пару кварталов увидел заросший кустарником участок с потрепанным вагончиком-бытовкой в одном углу.
Рядом с вагончиком был припаркован синий пикап. Чуть дальше стояли три переносных туалета в ряд, а еще дальше — три каких-то землеройных машины. Наверняка это и было то самое место, где полицейской машине закрасили стекла, а в туалеты запустили аллигаторов.
Не успел Рой остановиться, как дверь вагончика распахнулась и выскочил нехуденький лысый дядька в желто-коричневых рабочих штанах и такой же рубашке.
— Чего ты тут забыл?! — взревел лысый, и его лицо тут же побагровело. — Эй, пацан, я с тобой разговариваю!
Чего это он, подумал Рой.
— Что у тебя в коробке? — крикнул дядя, надвигаясь и тыча в коробку пальцем. — Что ты на сегодня затеваешь со своими дружками, а?
Этот тип, похоже, полный псих, решил Рой, развернул велик и закрутил педалями.
— Давай-давай, и не вздумай возвращаться! — крикнул лысый ему вслед. — А в следующий раз я собак на тебя напущу! Злющих — ты таких сроду не видал!..
Рой не стал оборачиваться, лишь сильнее нажал на педали. Затянувшие небо тучи потемнели, на щеку капнула первая капля дождя. Издали долетел раскат грома.
Не сбавляя темпа, Рой переехал через Главную на Вест-Ориоль. Когда он добрался до гольф-клуба, дождь уже моросил. Соскочив с велика и прикрывая обеими руками обувную коробку, Рой затрусил по пустынному полю.
Вскоре он свернул в заросли бразильского перца, где в прошлый раз встретился с мальчиком по имени Рыбохват. Рой ждал, что его опять привяжут к дереву и натянут шапку на глаза, даже приготовил короткую речь на этот случай. Он постарается убедить Рыбохвата, что ему можно доверять: Рой не собирается осложнять ему жизнь — наоборот, готов помочь, если нужно.
