общагу, ни в университет. А это значит, что я теперь могу еще какое-то время жить в общаге и дальше притворяться второкурсником Матвеем Ремизовым, ничего не говоря Вальке и не переживая, что вот-вот вернется его законный сосед. Выставить на улицу меня не имеют права. Я числюсь студентом и буду исправно ходить на лекции. С базой, которую мне дали в моей альма-матер — университете имени Баумана, я, наверное, смогу освоить программу советского технического ВУЗа. Пусть даже там старые ЭВМ и перфокарты, а не ультрасовременные компьютеры. И пусть мне придется учить никому не нужную историю партии, которая давно уже не существует в моем мире, и сдавать по ней экзамены. Справлюсь как-нибудь. Пусть ставят тройки по истории КПСС, главное, чтобы разрешали и дальше жить в общаге. А параллельно я буду пытаться придумать, как мне вернуться назад.
С другой стороны, то, что случилось с Матвеем, меня совершенно не обрадовало. Во-первых, я, как нормальный человек, способный к эмпатии, не мог заставить себя радоваться гибели парня, пусть и совершенно мне не известного. Во-вторых, исчезла единственная зацепка.
От грустных мыслей меня отвлек возникший как из-под земли Ленька, который едва не сбил меня с ног.
— Вот ты где! Чего так долго? Поехали, Вальку в милицию загребли!
Глава 5
Доллары
— Куда забрали? Кого? Ты откуда тут взялся? — ничего не понимая, спросил я, глядя на запыхавшегося и тараторящего Леньку. Я даже не успел удивиться его внезапному появлению. В голове у меня крутились совершенно другие мысли. Я только что попрощался с бесконечно извиняющимся главным врачом, который услужливо открыл мне входную дверь и с явным облегчением, поняв, что я никому ничего не собираюсь рассказывать, зашагал наверх, обратно к себе в кабинет. Служащая регистратуры проводила меня все той же сочувственной улыбкой.
Стоя на крыльце, я раздумывал, что делать дальше. Пальцы машинально ощупывали полосатую сумку, которую принесла в кабинет главврача отчаянно сочувствующая мне служащая регистратуры. Не потерять бы ее! Я аккуратно переложил красную книжечку с серпом и молотом из сумки в карман куртки. Так надежнее. Если потеряю сумку или вдруг отберут гопники (интересно, а тогда они уже были?), документ все равно будет при мне. Конспекты можно отксерить… ой, перекатать у ребят. Прошло всего полтора месяца с начала лекций, вряд ли придется много переписывать. А вот без паспорта — никуда.
Я все еще плохо понимал, что происходит, хотя в голове чуть-чуть прояснилось. Наверное, нужно было перед уходом еще стаканчик воды попросить. Хотя вряд ли тут вода поможет. За последние пару дней столько всего произошло в моей жизни, что мой мозг катастрофически не успевал это осознать. Несостоявшееся свидание, внезапный прыжок почти на сорок лет назад, дорожно-транспортное происшествие с парнем, который как две капли воды похож на меня, исчезнувшее тело, сумка с чужим паспортом… Да это покруче всей фантастики с моей книжной полки!
Вдруг мне в голову уже не в первый раз за последние два дня пришла мысль, от которой я изо всех сил отмахивался. А вдруг фантастика была основана на реальных событиях? Вдруг девочка Люси и впрямь когда-то попала в Нарнию, Гулливер — в страну лилипутов, Алиса — в Зазеркалье, Оля — к Яло в Королевство кривых зеркал, а меня загадочная машина времени почему-то решила вернуть назад в СССР, в мир, который, в отличие от волшебной Нарнии и Зазеркалья, реально когда-то существовал, но потом рухнул. Что, если это не случайность, и у меня здесь есть какая-то миссия? Что делать? Вряд ли мне придется сражаться со злой королевой, Нушроком и Анидаг. Вдруг я должен изменить ход исторических событий, и у меня даже есть возможность предотвратить гибель незнакомого мне Матвея? А если так, то что я должен делать, с чего начать?
А главное, теперь я совершенно точно не представляю, как мне вернуться назад после завершения своей миссии, если она и впрямь существует. Радует (если в данной ситуации вообще может хоть что-то радовать), что мне не придется сегодня ночевать на улице, и что, кажется, еще какое-то время я могу притворяться Матвеем Ремизовым, теперь уже, к сожалению, почившим. Сказать Вальке о том, что Матвея уже нет в живых, и что я — это не он, просто какая-то странная генетическая копия, у меня язык не повернется. Да и не поверит он мне. Решит, добрая душа, что я просто его разыгрываю. Не могу я так поступить. Что ж, наверное, вернусь в общежитие и скажу Вальке, что просто съездил забрать сумку: я же за ней вроде бы и ездил. Я твердо решил: если и впрямь я участвую в миссии по спасению Матвея, то я сделаю все возможное, чтобы повернуть время вспять, и эта злосчастная машина никогда с ним не встретилась. Эта мысль придала мне уверенности, и я даже вскинул голову и расправил плечи.
— Валька сказал еще днем, что ты в «Склиф» за вещами собираешься. Вот и приехал за тобой! Еле успел! Поехали, его выручать надо! Сидит в отделении со своей мадемуазелью. Чего встал, как вкопанный? Свою сумку в первый раз видишь? О чем думаешь? Поехали, говорю! — дернул меня за ремень сумки Ленька.
— Зачем ехать, если можно было позвонить? — еще не оторвавшись от размышлений, машинально ответил я.
— Куда звонить? — изумленно спросил рыжий Ленька. — В «Склиф»? Тебя бы тут стали искать по этажам? Шутишь, что ли? Я последние две копейки на звонок в общагу потратил, там мне и сказали, что Вальку забрали!
Вот опять! Ну сколько можно! Когда я уже пойму, где нахожусь? Нет сейчас мобильных, и еще почти четверть века — не будет! Не мог мне Ленька позвонить. Когда он купит свой первый сотовый телефон размером с кирпич, на дворе будет уже начало двухтысячных. А потом, когда вокруг, как грибы после дождя, начнут появляться салоны сотовой связи, он, уже будучи взрослым солидным дядькой с семьей и детьми, зайдет в «Евросеть», посмеется над забавными слоганами, придуманными Чичваркиным, купит себе и жене маленькую «Моторолу» или причудливой формы телефон «Сименс А52», а может быть — неубиваемую «Нокию 3310», с которой проходит несколько лет. Ленька научится писать сообщения латиницей и сообщать все, что нужно, за бесплатные первые пять секунд звонка. Потом, уже будучи совсем взрослым и солидным дядькой лет пятидесяти, он купит себе смартфон и планшет. Но это все — потом.
А
