подпевать.
Вдруг Качал-батыр громко хлопнул в ладоши. Бичихан замолчала. Птицы остановились. Зайцы уселись, поводя большими ушами. Суслики замерли на месте. И никто не мог понять, что случилось.
Тогда Качал-батыр забрался на самую высокую кочку и сказал:
— Давайте, друзья, устроим представление: Бичихан будет играть на дудочке, куропатки — петь, перепёлки — плясать…
— А нам что делать? — перебил Качал-батыра фазан.
— А вам — хлопать крыльями.
— А нам? — спросили зайцы.
— А вам — стучать лапками.
— А нам? — спросили суслики.
— А вам — свистеть.
— А ты что будешь делать? — спросила Бичихан.
— А я буду следить за порядком. — И Качал-батыр взмахнул руками.
Бичихан заиграла снова, веселее прежнего. Куропатки запели, перепёлки пустились в пляс, фазаны захлопали крыльями, зайцы застучали лапками, суслики засвистели, и получилось так складно и весело, что все остались очень довольны.
Долго развлекали Бичихан и Качал-батыр своих друзей. А когда они пошли домой, всюду их приветствовали цветы, спрятавшиеся в зелёной траве: они кивали им вслед головками.
Вдруг Бичихан увидела в траве маленький жёлтый цветок.
— Байчечак! — закричала она. — Цветок весны!
Рядом желтел второй байчечак и третий…
Качал-батыр собрал их и протянул Бичихан. Домой они пришли с большим ярким букетом.
Все дети Факир-махалли бросились к ним навстречу с криками: «Байчечак! Байчечак!»
Бичихан стала раздавать всем цветы. Каждый брал по цветку, проводил им по глазам и, довольный, отходил в сторону.
И каждый думал при этом: «Расцвёл байчечак, — значит, весна пришла, значит, конец зиме, значит, скоро тутовник поспеет, и абрикосы, и яблоки…»
Вечером дети пошли из дома в дом и каждому преподносили по цветочку — весточку о весне.
Жители Факир-махалли радостно встречали посланников весны. Они угощали детей сладостями, желали им здоровья. Потом дети пошли в Бай-махаллю, но там их встретили совсем по-другому.
Качал-батыр с большим подносом для угощений шагал впереди. За ним гурьбой шли дети и пели хором:
Вышел на волю цветок-весельчак,
Мёрзлую землю пробил байчечак.
Скоро дехканам земля за труды
Снова подарит зерно и плоды…
Иса-святой, услышав эту песню, выскочил из своего дома с палкой и закричал:
— Вон отсюда, нищее отродье! Помолились бы лучше, чем песни распевать.
Дети направились к дому правителя. Но и там им повезло не больше: не успели они подойти к воротам, как кто-то крикнул сзади:
— Эй, с дороги, с дороги!..
Качал-батыр обернулся и увидел, что стражники ведут охотника Базара со связанными назад руками. Охотника повели во двор, и кое-кто из ребят успел проникнуть туда, прежде чем ворота закрылись. А Качал-батыр проскользнул даже в комнату, где было приготовлено угощение.
Правитель Абдурахманбек важно сидел на деревянном помосте, а кругом расселись толстопузые баи, муллы, чиновники и судьи. Перед гостями стояло угощение — всего было полно, но гости лениво лакомились только сладостями. Все ждали, когда подадут дичь.
Вдруг к правителю подошёл стражник и, поклонившись, сказал ему на ухо:
— Сегодня охотник Базар разленился и не поймал ни одной птицы. Мы схватили его и привели сюда.
— Ведите его ко мне! — закричал Абдурахманбек. — Я его проучу!.. Где птица для моего стола? — кричал он, когда охотника втолкнули в комнату. — Где перепёлки и куропатки? Я сижу голодный, гости мои умирают с голоду, а ты бездельничаешь. Почему в силках нет ни одной птицы?
Охотник молчал — что он мог ответить? — а Качал-батыр быстренько достал из кармана самодельную дудочку и стал играть тихонько ту самую песню, которую Бичихан играла в степи.
И хотя играл он очень тихо, всё-таки какая-то птица, видимо, услышала знакомый напев; она полетела, сказала другой птице, та — третьей, и скоро со всей степи стали собираться к дому правителя птицы, зайцы и суслики.
Тут Качал-батыр вышел из комнаты, смело подошёл к правителю и сказал:
— Украсить ваш праздник пришёл Качал-батыр. Он просит вас милостиво послушать песни.
— Да как ты смел без приглашения явиться в мой дом? — закричал правитель.
— Сегодня мы всех поздравляем с весной, — ответил Качал-батыр. — Все двери для нас открыты. Мы несём с собой песни и радость. Послушайте наши песни.
И прежде чем правитель успел слово вымолвить, Качал-батыр заиграл ту же песню, но на этот раз громко. И тут же со всех сторон донеслись до слуха гостей голоса птиц, которые вторили песне.
Поражённые гости слушали, открыв рты, а правитель уставился на Качал-батыра и спросил:
— Да ты колдун, что ли? Это кто тебе подпевает?
— Птицы, — ответил Качал-батыр. — Вы хотите наказать охотника за то, что он не сумел поймать птиц для вашего пира. А я, если позволите, приглашу их, и они сами пожалуют к вашему столу.
— А не врёшь ты? — с сомнением спросил правитель.
— Прикажите — и увидите сами.
— Ну давай, — сказал Абдурахманбек, и тогда Качал-батыр заиграл громче.
И в ту же секунду во двор правителя спустились перепёлки и куропатки, а в воротах показались зайцы и суслики.
— Начали! — сказал Качал-батыр.
Он взмахнул дудочкой, приложил её к губам, заиграл, а птицы запели, звери застучали лапами.
Гости как зачарованные смотрели и слушали песню, широко раскрыв глаза. Сам Абдурахманбек застыл на месте как истукан. Не очнулся он и тогда, когда птицы и звери, закончив свой концерт, набросились на угощение. И, только увидев, что последняя крупинка склёвана и последняя пиала вылизана дочиста, Абдурахманбек вспомнил, что гости ещё не отведали угощения.
— Дорогие гости, — сказал он тогда, — выбирайте кому что нравится, хватайте и отдавайте поварам птиц и зайцев. Сейчас мы устроим богатый ужин.
Гости бросились ловить птиц. Но было уже поздно. Птицы взвились, покружились в воздухе, дразня голодных гостей, и улетели. Зайцы и суслики прошмыгнули в ворота. Качал-батыр поклонился удивлённому хозяину и тоже покинул дом.
Канатоходец
Раз в неделю на самой просторной площади Ширинсая собирался базар. Тут на базаре одни продавали, другие покупали, сюда приходили отдохнуть после трудов, поделиться новостями, закусить и попить чаю, посмеяться и потанцевать, поспорить и поиграть в кости.
И вот однажды в базарный день Качал-батыр встал пораньше, разбудил Орифа-глашатая и Бекназара-трубача, поклонился им и сказал:
— Дорогие учителя! Разрешите мне сегодня
