с такими же возможностями, как у самого Дамианиса. В голове не укладывается, что он так просто вывел обвиняемую из участка и везет не пойми куда.
Я слегка поворачиваюсь и наблюдаю, как Леон курит и что-то делает в телефоне. Выглядит уставшим, изредка касается левой стороны тела рукой и морщится.
На секунду даже забываю о своем положении, о том, почему оказалась в этой машине, и ловлю себя на мысли, что передо мной сильный, красивый, успешный и явно умный мужчина. Но стоит Леону взглянуть на меня через зеркало заднего вида, как тут же вспоминаю, что он к тому же опасный тип. А еще хозяин положения, в его руках находится моя жизнь. Пока не верну деньги.
Встряхиваю головой и отворачиваюсь к окну, стараясь отвлечься на что-то другое. Но я так устала за эти несколько дней в камере, что в какой-то момент выключаюсь. Просыпаюсь от того, что дверь открывается. Разлепляю глаза и вижу перед собой Дамианиса.
— Надеюсь, ты понимаешь, что никакой беготни за тобой по городу я устраивать не буду? — Он стряхивает пепел от сигареты на асфальт, не переставая меня разглядывать. — Ты могла остаться в тюрьме, но выбрала другую участь.
— Быть под тобой? — огрызаюсь и тут же жалею о вырвавшихся словах.
Обычно я не такая смелая и дерзкая, но этот мужчина плохо на меня влияет. На дух не переношу конкуренцию, а здесь не просто она — сейчас я в роли проигравшего и уложена на лопатки.
— Это еще надо заслужить, — снимает с меня Леон розовые очки. — Хочется верить, что ты действительно умная. Немного отдохнешь, и посмотрю, на что ты способна, — произносит с такой интонацией, по которой трудно определить, что именно он собирается проверять. И как.
Циничный мерзавец! Самый настоящий интеграл в человечьем обличье. У меня со школы натянутые отношения с этой темой по математике, и Леон для меня — такой же непонятный и ненавистный, как интегралы. Вроде от зубов отскакивает определение, формулу наизусть знаешь, а начинаешь решать задачку — и все знания побоку! Учителя и репетиторы, которые со мной занимались, в один голос твердили, как это легко, а я чуть экзамен не завалила. По закону подлости как раз попалась задачка про то, в чем плохо разбираюсь.
— Отоспись, — следует еще одно распоряжение. — Большая спальня с панорамными окнами — моя. Из двух остальных комнат выберешь ту, что понравится. Еду сейчас закажу, из отеля ни ногой. Вопросы?
— Замечания. Ты слишком много куришь.
Лучше не открывать рот. Из него вылетает не то, что грек хотел бы услышать. Из плюсов — нам не надо друг перед другом притворяться. Я знаю, что Дамианис из себя представляет, а он знает мои сильные стороны. И слабые тоже.
Отвернувшись, делаю шаг в сторону отеля.
— Антонина, — окликает Леон. — Ключ возьми, покажешь швейцару на входе, без него тебя не пропустят. Все-таки здесь приличное заведение.
Скотина.
— А я только что из тюрьмы. И скрывать это не собираюсь, — демонстрирую оскал. — Так и скажу хостес: «Дамианис девочку снял, в какой номер пожаловать?»
Ухмыляется. По-доброму. Похоже, интеграла забавляет его новая игрушка. А в том, что я для него игрушка, — сомнений нет.
Но меня этот статус не устраивает. Ни капли. На душе так же гадко, как было лишь однажды. Разодетая в пух и прах, я жаждала сделать приятное Христофу, а стала посмешищем в его глазах. Выбежала на улицу в накинутом почти на голое тело плаще и поплелась на набережную. Пока в ушах, словно на повторе, звучали обидные слова его жены, что такие шалашовки, как я, способны играть только вторые, а то и третьи роли.
Может, в чем-то Линда и права. При нынешнем раскладе мне светит лишь роль шалашовки, за второе и третье место предстоит побороться. Чтобы втереться в доверие к греку, а потом попытаться сбежать от него.
9 глава
— Какие люди. Не ожидал так скоро увидеть тебя на ногах. Как самочувствие? — даже не пытаясь скрыть насмешки в голосе, интересуется Маршалл.
— Как видишь, живу и здравствую. — Располагаюсь в кресле напротив.
— Вижу. Что с деньгами? Никаких сумм от тебя мы так и не получили.
Я предполагал, что проблемы мигом не решатся, когда Стив уйдет с должности, и не ошибся в этом. Говорят же, каждый следующий руководитель хуже предыдущего. А здесь не просто хуже — здесь хуже некуда.
— Деньги через несколько дней поступят на твой счет. Кто на очереди?
— Сергей Шаповалов. Бизнесмен. — Алекс кладет папку на стол.
Открываю ее, чтобы отвлечься от раздражения, которого во мне стало слишком много в последнее время. Не знаю, как с ним справляться. Спортзал больше не помогает.
Надеюсь, это последнее дело, и я обрету свободу. В противном случае останется только занять место человека, сидящего рядом. Чего бы не хотелось, хотя, похоже, это единственный способ, чтобы меня оставили в покое. И мою семью.
— Шаповалов всего лишь пешка, как ты понимаешь. Нужно добраться до того, с кем он работает. В одиночку такие суммы не поднять. Обналит жестко и нагло. Надо выяснить, кто его крыша, и всех устранить. Схема — та же. Кого за решетку, кого в результате несчастного случая.
— Несчастного случая? — Поднимаю глаза. — Я этим не занимаюсь.
— А теперь придется. Новые порядки.
Сука.
Захлопываю папку. Если у тебя есть какая-то уникальная возможность или способность, то с тебя не слезут, пока не выжмут весь ресурс до капли. Что со мной и делают.
— Не придется, — уверенно заявляю.
— Тогда сумма, которую ты должен, удваивается.
Заебался я работать в подобных рамках и под таким давлением. Вконец заебался и хочу свободы, но связан по рукам и ногам. Если откажусь и попытаюсь соскочить, меня тут же объявят в международный розыск. Даже на дно залечь не успею, как здравствуй, тюрьма. И ладно бы просто тюрьма, но ведь опять начнут давить через брата и его семью, теперь еще и внезапно разросшуюся.
— Хакера, которого Ганин задержал, ты вытащил? — Маршалл немигающим взглядом смотрит мне в лицо.
— Я.
— Со швалью дел вести ты не стал бы. Раз купил… — рассуждает Алекс, — значит, девка симпатичная и толковая, да?
— Уже веду, — показываю на папку, намекая на
