она права, но чем больше времени проходило, тем сложнее было решиться. В итоге стало уже не важно, знает Андрей про сына или нет. Наши пути давно разошли. У каждого своя жизнь. И устраивать потрясения, вытаскивая на свет старые скелеты и тайны, смысла нет никакого.
Уверена, Лейла увидела в нашей встрече знак свыше. Она вообще верит в подобные вещи. Но я склонялась к тому, что это не знак, а простая закономерность. Если мужчина идет воевать, то рано или поздно он будет ранен или убит. Жестоко, но такова реальность.
— Я в душ, а потом надо позвонить его родителям. Не знаю, сообщили ли им. — сказала я подруге.
— Иди, я пока погрею тебе поесть, а мы Владом пойдем погулять, чтобы ты отдохнула.
— Нет, Лейла, спасибо, но сегодня я очень хочу побыть с сыном. Я совсем не устала.
— Как хочешь…
Набрать номер крестной было сложно. Я давно не виделась с родителями Андрея. Тетя Алиса иногда звонила узнать, как дела. Но в целом общение мы не поддерживали. Она знает, что у меня есть сын, но не знает, что это ее внук. Мама помогла обмануть крестную. Я знаю, что не должна была заставлять родителей обманывать своих друзей, но иного выхода я тогда не видела.
А сейчас стало еще сложнее. Боюсь никто не простит мне, что я столько лет молчала.
Я тянула время как могла перед звонком. Но откладывать уже некуда. Хоть эту новость я должна сообщить вовремя.
Я уставилась во окно, смотрела вдаль. Дрожащей рукой прижимала телефон к уху.
— Софа? Это ты? — раздался голос в трубке.
— Да, тетя Алиса, это я.
— О Боже! Как я рада тебя слышать! Как ты? Как дела? — радостно щебетала крестная.
Стало ясно, что про Андрея они ничего не знали. Придется мне сообщать ужасные новости. Она сильная женщина. В свое время смогла полностью перевернуть судьбу, спасти себя и маленького сына от тирана-отца. А потом встретила любовь всей своей жизни — дядю Диму, который и стал Андрею настоящим отцом. Надеюсь, она нормально воспримет мои слова.
— У меня все хорошо, тетя Алиса. Я по делу…
— Что случилось? — насторожилась она.
— Сегодня к нам в больницу поступил Андрей. — решила, что предисловия ни к чему. — Он жив, но в тяжелом состоянии.
С той стороны трубки раздались сдавленные рыдания. Я понимала. Если бы мне что-то подобное сказали про моего сына, я бы на месте умерла.
— Софья! — дядя Дима забрал телефон у жены. — Что случилось?
— Я не знаю деталей. Три пулевых ранения. Доставили к нам в критическом состоянии. Ему уже сделали операцию. Состояние тяжелое, но прогноз благоприятный.
— Понял. Прилетим ближайшим рейсом. Какая больница?
Я продиктовала всю нужную информацию. И прежде, чем попрощаться спросила:
— Как тетя Алиса?
— В шоке, плачет. Но она справится. — уверил меня дядя Дима. — Соф… Присмотри за нашим сыном…
— Конечно, дядь Дим, могли бы и не просить.
— Спасибо! До встречи!
Он отключился. А я тяжело опустилась на диван. В руку опять зазвонил телефон. Мама. Плохие новости распространяются быстрее лесного пожара.
— Доча, ты как? — обеспокоенно спросила мама, когда я взяла трубку.
— Я-то нормально, не я же при смерти. — пыталась отшутиться я.
Мама многозначительно промолчала. Она знает о моих чувствах, и поэтому переживает. Не каждый день на твоих глазах любимого вытаскивают с того света.
— Мам, правда, я в порядке. В шоке, но нормально.
— Нам приехать?
— Нет, не нужно. Тетя Алиса с дядей Димой приедут, а вам-то тут что делать?
— Ну Андрей вообще-то мой крестник…
— Нет, правда, мам, ни к чему. Я буду держать вас в курсе.
— Ну смотри. Если что — звони, мы сразу прилетим. И, Соф… — мама выдержала напряженную паузу, — может пришло время рассказать?..
— Нет, мам, нет.
— Но почему? — воскликнула она. — Он имеет право знать!
— Мам, я не могу… Мне страшно… Я боюсь даже предположить, как отреагирует Андрей. А вот тетя Алиса с дядей Димой точно меня никогда не простят. Говорить надо было сразу… Ты была права. А сейчас я просто не имею права обрушивать на головы всех окружающих такие новости. Это моя ошибка, мам. Но сейчас уже слишком поздно.
— Доченька, запомни, никогда не поздно исправить прошлые ошибки. А представь, что Андрей не вернется со следующего задания. Вот тогда будет поздно… Подумай хорошенько над моими словами.
Попрощавшись с мамой, устало прикрыла глаза руками. Мысль, что Андрей мог погибнуть и так не давала покоя. А мама еще и подлила масла в огонь. Но она права во всем.
Но я все равно не могу признаться. Мне страшно. Пусть это эгоистично, но я не готова отдать себя на растерзание разъяренных родственников. Сейчас же все нормально. Никто не знает, не переживает, у всех хорошие отношения. Зачем менять то, что работает.
Я и так сильно рисковала, ведь тетя Алиса может случайно встретиться с Владом. И тогда она точно все поймет. И я не хочу оказаться в центре взрыва, когда вся правда всплывет наружу. Вернее, не «когда», а «если». Так думать чуточку спокойнее.
Все равно окажусь прямо в эпицентре, я это понимаю. Все-таки я заварила эту кашу. Мне и расхлебывать.
Пора ложится спать. Завтра дежурство. Завтра Андрей уже точно придет в себя и придется встретиться с ним лицом к лицу.
Надо набраться сил…
Глава 10
Софи
Обычный день. Ничем не отличается от всех остальных. Самая обыкновенная смена на работе.
Пыталась убедить себя в этом по пути в госпиталь. Но как только переоделась в халат, ноги сами понесли меня в реанимацию проверить одного конкретного пациента.
Спросила на посту у медсестры приходил ли он в себя. Она ответила, что просыпался, но окружающую действительность еще не осознает. Кивнула и решительно отправилась в его бокс.
Аккуратно присела на стул возле койки. Несколько минут задумчиво разглядывала лицо Андрея. Потом не удержалась и провела кончиками пальцев по его щеке. Колючая. Последний раз, когда я его касалась, щетина не была такой жесткой. За это время изменились и черты лица. Утратили юношескую округлость и наивность, что ли… Даже в бессознательном состоянии, он как будто хмурился. В складке губ угадывалась жесткость и непокорность.
— Софи… — простонал Андрей, не открывая глаз.
Спит, но зовет меня. На глаза навернулись слезы. Как же я скучала по нему. Как мне жаль тех лет, что мы не провели вместе. погладила мужскую щеку более уверенно, а он как будто потянулся к моей руке.
— Я здесь,
