Валентин и Крум. Оба мрачные, как осенние тучи. Но свое недовольство они выразили только в гостиной:
— Здорово ты нас подвел! От сидения на корточках у нас занемели ноги!
— И ко всему прочему, за дверью ходил мышонок…
Я их успокоил, заверив, что все эти невзгоды они переносили ради нашего общего успеха. На улице мама могла бы встретить их в любое время, а в мансарде — никогда! Вот уже несколько дней она избегает подниматься туда именно из-за мышей.
— Ладно, Саша, — согласился Крум и сел в кресло. — Здесь, по крайней мере, можно посидеть на мягком…
Валентин последовал его примеру. Лучи послеполуденного солнца осенили его круглую голову.
— Все готовы? — спросил я.
— Нет, — очень искренне ответили оба.
— Почему?
— Ты нам не объяснил, кто кого будет тренировать.
— Ах какой же я раззява!
Я принес из кухни высокую алюминиевую хозяйственную коробку, которую мне удалось еще заранее обернуть желтой фольгой.
— Я буду директором нашего цирка и по совместительству — фокусником. Эта коробка, так сказать, — часть моего реквизита. Дополнительно я достану себе кое-что другое. Кроме того, на манеже я буду появляться во фраке и цилиндре, чтобы отвлекать внимание публики…
— Пока ты отвлекаешь только наше! — насупился Валентин. — Если ты думаешь, что будешь удивлять зрителей всякими фокусами, а мы с Крумом будем только капельдинерами, то мы к соглашению не придем!
— Какой шустрый! — воскликнул я. — Все делается последовательно! Если спешишь, то уходи. А не спешишь — сиди, смотри, слушай, молчи.
Валентин сказал, что ему спешить некуда, все уроки на завтра он уже выучил. Тогда я принял надлежащую позу, осмотрел присутствующих самым внимательным взглядом и начал:
— Дорогие зрители, уважаемые дамы и господа, перед вами — иллюзионист Алекс Ал, который покажет вам свое большое искусство! — Поклон. — Как видите, эта самая обыкновенная металлическая коробка имеет самую обыкновенную металлическую крышку. Поворачиваем крышку налево… пардон, налево нельзя, поэтому поворачиваем ее направо. Коробка открывается. Всем вам сразу видно, что она пустая. Уважаемый сударь, вы можете проверить рукой, разумеется, если она достаточно чиста… А теперь мы берем из этого шкафа единственный оставшийся там персик, аккуратно кладем его в коробку, добавляем немного сахару, воды из кувшина и снова поворачиваем крышку направо… пардон, налево…
Валентин помалкивал, опасаясь, как бы я его не отослал преждевременно домой. Крум позевывал, но я продолжал, не отвлекаясь.
— Из-за временного отсутствия магической палки мы постукиваем слегка по коробке этим магическим крючком для вязания кофточек. Произносим свое заклинание мысленно, чтобы никто не узнал нашу таинственную формулу. — Краткая пауза, сопровождаемая покачиванием головы. — Наконец мы открываем коробку и наливаем из нее в эти прозрачные стаканы прекрасный айвовый компот, — ароматный, сладкий, состоящий из мелких кусочков…
— О! — воскликнул Валентин.
Крум восхищенно прищелкнул языком.
— Я рад, что вы довольны, — улыбнулся я. — Со временем будут подготовлены и другие номера.
Крум и Валентин попросили — если, конечно, я их считаю друзьями — тут же раскрыть им секрет. Я согласился и объяснил, что продолговатая коробка состоит из двух частей, разделенных пластмассовой стенкой. В одну из них я предварительно налил компот, а вода, персик и сахар попали в другую на глазах у публики. Достаточно только перевернуть коробку — и гоп!..
Крум поинтересовался:
— Компот не из персиков, а из айвы — это, наверное, для эффекта?
— А вот и не угадал. Просто айвовый компот сварила мама.
Городские часы пробили пять. Солнце приблизилось к противоположной крыше. Надо было торопиться, иначе первая репетиция остальных артистов нашего цирка могла не состояться.
— Валентин, — сказал я, — ты будешь поднимать тяжести.
Наш отрядный председатель открыл рот от изумления.
— Прошлой весной, — продолжал я спокойно, — дядя Владимир дал мне интересную книжку «Олимпийские игры и древности». В ней рассказывается, между прочим, и об атлете Милоне, который появлялся на стадионе с огромным быком на плечах.
— Ну и трепач! — улыбнулся Крум, но я великодушно простил ему эту несдержанность.
— Милон начал упражняться, когда бык был еще маленьким теленком. Носил его каждый день, а тот ел и поправлялся. В конце концов, атлет потряс публику и был увенчан лавровым олимпийским венком… Но для Валентина я придумал кое-что поинтереснее!
Пока будущий атлет приходил в себя, я принес из кладовки старую водопроводную трубу полутораметровой длины.
— На концах этой штуки мы прикрепим по креслу. Потом отнесем стол в угол и освободим таким образом хорошую площадку для тренировки. От тебя, Валентин, требуется только поднять эту трубу и оба кресла над головой.
Валентин вытер лоб краем скатерти и выпрямился:
— А не будет ли благоразумнее начать с маленьких стульчиков? Когда привыкну, перейду на кухонные табуретки, а потом смогу приняться и за эти ужасные кресла. Пусть будет так, а, Сашенька?
— У нас нет времени! К тому же упражнение с креслами — это всего лишь начальный этап. Каждый день мы будем добавлять к ним все новые тяжести. Кончится тем, что мы разместим в креслах по балерине. Они будут танцевать, ну, например, танго «Компарсита», а ты позаботишься еще и о том, чтобы они не упали.
Валентин смотрел на меня с отвисшей нижней челюстью.
— А теперь я отведу Крума на кухню. Там я ему объясню, что он должен делать, чтобы стать жонглером.
— Буду работать с тарелками? — деловито спросил мой друг, следуя за мной.
— Никаких тарелок! — отрезал я. — У нас нет фабрики для производства фарфора!
На кухне, обращенной окном к северу, начало темнеть. Я включил свет и показал на раковину:
— Крум, ты можешь выпить литр воды?
— А это необходимо для номера?
— Необходимо.
Крум нагнулся, чтобы не
