об истинной природе живущего вокруг зверья, и совсем другое — чётко её понимать. В лесу живут потомки биогенетов, это факт. Характерные черты и признаки вмешательства описаны в памяти инфильтратора, а также довольно просто угадываются при некотором знании биологии. Например, отсутствие ряда тех же атавизмов, характерных практически для любых естественных организмов. Благо эволюция в этом мире по каким-то неведомым для меня причинам шла чуть ли не нога в ногу с таковой на старушке Земле… Что, впрочем, как вызывало массу вопросов и подозрений, так и не имело какой-либо существенной важности в данный момент. Просто ещё один вопрос к списку тех, которыми нужно будет заняться уже после возрождения цивилизации.
Сейчас же куда более важной проблемой была сама специфика биогенетов. Они — живые инструменты, орудия, машины. Не универсальные по своей природе, жёстко ограниченные создателями, однако какого-то чёрта вполне выжившие и давшие потомство в условиях ядерного апокалипсиса. Такого не должно было случится. Ни со стороны людей, ни уж тем более со стороны пришельцев. В конце концов открывать ящик Пандоры попросту глупо, если планируешь когда-нибудь вернутся на этот булыжник посреди бескрайнего космоса. Однако, как бы я того ни желал, оно случилось. И мне теперь здесь со всем этим жить.
«Откровенно отвратная перспектива. Сафари-парк размером с целую планету, где самая ценная добыча — я. Хо, боюсь представить, что там теперь в морях и океанах обитает. Разнообразие водных биогенетов, конечно, было не столь обширно, однако и препон на их пути должно было быть поменьше. Вот и ещё одна, возможно даже более гадкая перспектива…»
Другое дело, что определив сам факт наличия генетически модифицированных организмов, затесавшихся в предках современной живности, определить конкретные виды последних оказалось не так уж и просто. Начиная с того, что инфильтратора просто не успели этому научить, заканчивая тем, что даже при смутно узнаваемых чертах потомки каким-то не постижимым для меня образом успели существенно измениться по сравнению с теоретическими прародителями. И дело не в окрасе или увеличении когтей, но в общей, принципиальной морфологии. Та же модификация на дополнительную пару конечностей — это то ещё испытание для учёного, ведь в большинстве случаев базовая генетика организма в принципе не предполагает подобное. В то время как прямо сейчас, неспешно проворачивая над огнём шампур с шестью нанизанными лапками одной примечательной зверушки, я мог воочию наблюдать настоящее чудо — коренную модификацию потомков одного вида. В дикой природе. Всего за восемь десятков лет. Возможно даже в частично или полностью закрытой экосистеме.
«Да что за херня здесь творится⁈»
Нет, кое-какие идеи у меня нашлись. Причём, что уж совсем удивительно, в обоих комплектах воспоминаний. Человек помнил один примечательный выдуманный мир, где в последней трети двадцать первого века люди тоже устроили ядерный апокалипсис. Но, как это водится, не только лишь атомными бутонами пожелал развлечься человек. Был там и некий ВРЭ — вирус рукотворной эволюции, который превращал людей в «орков», а обычную живность — в настоящие машины смерти. В общем, занимательный инструмент, по слухам основанный на неких внеземных образцах.
«Неудивительно, что всё это мне что-то очень сильно напоминало…»
С другой стороны, инфильтратор тоже кое-что помнил. Мельком, пару раз и исключительно от невнимательности персонала базы, к нему в учебные материалы попадали фрагменты информации о БАВКУА — биологически активном вирусном комплексе ускоренной адаптации, по терминологии зелёненьких. Штука, на первый взгляд, чем-то напоминающая упомянутый ВРЭ, однако с другой стороны — кардинально отличная. Начиная с того, что БАВКУА в принципе не предназначался для использования в военных целях, и заканчивая огромным количеством генетически запрограммированных ограничениях. Всё же, что бы там я не говорили о глупости зелёненьких, совсем уж конченными кретинами они не являлись. И создавать себе проблем на ровном месте совершенно не желали. Не желали больше, чем хотели обрести ещё несколько пригодных для колонизации планет.
А Диктату остро не хватало пригодных для жизни планет. Причём настолько остро, что кроме родной колыбели и парочки лишь относительно годных, их цивилизация ничем подобным и не обладала. Не удивительно, что идея терраформирования, или как оно там у них называется, постоянно витала в воздухе. Особенно после затягивания, а потом фактически и провала завоевания планеты местного человечества.
«Созидание — штука полезная и в целом положительно воспринимаемая… Особенно, когда сторонникам агрессии хорошенько вломили».
При этом у инопланетян имелись обширный опыт в генетической модификации организмов и понимание того, что условия существования на «мертвых» космических телах — штука зачастую изменяющаяся, и что куда хуже — изменяющаяся внезапно. А миллионов лет на естественную эволюцию никто не даст. Вот и работали господа в направлении, так сказать, искусственной морфологической пластичности видов. Непонятно, правда, насколько успешно…
Впрочем, как это «непонятно»? Результат воздействия чего-то схожего я вот уже целые сутки наблюдаю вокруг себя. И если всё это не проделки людей, что очень вряд ли, то у зелёненьких что-то да получилось! К добру или к худу.
Внезапно, несмотря на задумчивость, периферийным зрением я сумел уловить нечто примечательное. Пару мгновений осмысления и приходит понимание — чьи-то глаза. Две пары вытянутых зрачков, слегка сияющих в тенях меж древесных крон. Не отвлекаясь, они внимательно следили за каждым моим движением. Что уже, собственно, само по себе достаточно необычно. Так ещё и высота расположения глазок, как и расстояние между ними прямо указывало на поистине внушительные габариты наблюдателя. К тому же, судя по поведению, ко всему он также был и довольно смышлёным.
«Умный биогенет опасен. Умный потомок биогенета, возможно изменённый воздействием БАВКУА, опасен вдвойне».
Праща со снарядами лежала прямо под рукой… Однако я решил не спешить с агрессией. Конечно, опасность чужого разума, пусть и развитого лишь по животным меркам, не стоило упускать из вида. Однако я и не собирался этого делать. Наоборот, внезапно даже для самого себя решил попытаться воспользоваться мудростью древнего человеческого высказывания.
«Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. Особенно, если они умны, но всё же глупее тебя самого. Волки и кошки не дадут соврать — человек способен превратить практически любого конкурента в союзника, имея лишь время, ресурсы и желание. Хех, а ведь у меня как раз всего это в достатке…»
— Ты меня понимаешь? — говорить приходится медленно, удерживая ровный тон, чтобы не напугать зверя резкими звуками.
«Проверка на всякий случай, а то мало ли… Благо человеческие языки этого мира знаю неплохо».
Однако ответа так и не последовало. Только глаза сместились к соседнему дереву, на миг исчезнув за колючей
