вниз по Мэйн-стрит. Я повернул налево, попав в короткую очередь машин, которые ехали в противоположный конец города.
В сторону больницы.
Я припарковался на стоянке для посетителей. Внедорожник Талии стоял в секции, предназначенной для персонала. В Вегасе у нее был джип похожей модели, и я не удивился, когда увидел, как он подъезжает в тот вечер, когда я ждал её у дома.
Возможно, мы не так уж сильно изменились.
Я поспешил внутрь, проверяя время на часах над стойкой администратора.
— Здравствуйте.
— Добрый день.
Молодая женщина два раза осмотрела меня, её лицо покраснело, когда она заправила прядь волос за ухо.
В данный момент я выглядел ужасно, но я был не слишком горд, чтобы не воспользоваться тем, как эта футболка облегала мою грудь и руки, если это помогло бы мне узнать местонахождение Талии.
— Я хотел спросить, не могли бы Вы мне помочь. Я ищу врача. Талию Иден? Она моя старая подруга, и я просто проезжал через город, поэтому хотел сделать ей сюрприз и поздороваться.
— Хорошо. Да. Конечно, — она села немного прямее в своем кресле. — Я видела, как она проходила мимо несколько минут назад. Думаю, она направлялась в кафетерий на обед.
— Вы просто прелесть, — я указал в сторону коридора. — Туда?
— Прямо по коридору, и она будет слева от вас. Вы не промахнетесь.
— Спасибо, — я подмигнул, затем отошел от стойки, приглаживая рубашку спереди. Затем поднял руку и понюхал свою подмышку. — Ах, дерьмо.
Надо было сначала принять душ. Я не думал о том, как произвести впечатление на женщину уже… ну… несколько лет.
Звук вилок и разговоры встретили меня, когда я вошел в кафетерий. Слева от меня была открытая кухня с грилем и фритюрницей. Под тепловой лампой стояла горстка бумажных лодочек, наполненных куриными стрипсами и картофелем фри. Справа от меня возвышался автомат с газировкой и стеллажи с чипсами. За стеклянной дверцей холодильника лежали разнообразные готовые сэндвичи, йогурты и стаканчики с фруктами.
— Я возьму вот это, — сказал я повару на кухне, кивнув на куриные стрипсы.
— Ранч или кетчуп?
— Кетчуп, — Талия всегда была неравнодушна к ранчу. — Спасибо.
Я взял свою еду, бутылку воды из холодильника для напитков, затем подошел к продавцу на кассе. На его голова была голубая сеточкой для волос почти такого же оттенка, как и его одежда. Я достал из кармана бумажник, заплатил за еду и прошел мимо него к столикам в небольшой прилегающей столовой.
Талия сидела за столиком одна. Она была одета в синюю медицинскую форму, поверх которой был надет белый лабораторный халат. В одной руке она держала картошку фри. В другой — куриный стрипс.
Я усмехнулся. Никогда в жизни я не встречал женщину, которая ела бы так, как Талия. Она вдыхала свою пищу. Она жевала с яростью и не тратила время на болтовню. Когда она садилась за свою тарелку, это означало поглощение. Быстрое.
За её столом было два стула, и я занял свободное место, открыв крышку пластикового стаканчика с кетчупом внутри.
Глаза Талии расширились. Её рот перестал двигаться. Она села прямее, прожевала ещё несколько раз, прежде чем проглотить. Затем она уронила картошку фри и курицу в свой бумажный лоточек.
— Это должно прекратиться.
— Прекратится. После того, как ты выслушаешь меня.
Я обмакнул одну из своих картошек в кетчуп и отправил её в рот.
— Это моё рабочее место. Я не буду здесь с тобой разговаривать.
— Тогда, наверное, тебе придется впустить меня внутрь сегодня вечером, когда я приду с ужином.
Её ноздри раздулись, и она положила руки на стол.
— Нет.
— В шесть часов?
— Фостер.
Боже, мне нравилось слышать, как она произносит моё имя. Даже когда она злилась.
— Вообще-то, нам лучше сделать это в шесть тридцать. Мне сегодня нужно покрасить стену. Это может занять весь остаток дня.
— Мне кажется, раньше твой слух был намного лучше.
Я ухмыльнулся и съел еще одну картошку.
— Всё ещё любишь пиццу?
— Грр, — она зарычала и вскочила на ноги с такой силой, что стул позади неё чуть не опрокинулся. Талия поймала его, а затем подхватила свою еду. — Ты упрямая задница. Если ты появишься у моей двери, планируй замерзнуть, потому что внутрь я тебя не пущу.
— Тогда приходи в спортзал.
— Зачем? — её голос был слишком громким. Она поняла это и огляделась вокруг, слегка поморщившись, когда стол медсестер окинул её странным взглядом. — Почему ты так сильно хочешь поговорить? Ничто из того, что ты можешь рассказать, не изменит прошлого.
— Я не могу его изменить. Но я бы хотел всё объяснить.
— И что тогда? Допустим, я приду на ужин. Что тогда?
— Тогда… если ты всё ещё будешь хотеть, чтобы я уехал из Куинси, я уеду.
Талия несколько долгих мгновений изучала моё лицо, практически так же, как это делал её отец. Оценивая. Разбирая. В поисках лжи.
— Ты уедешь, если я попрошу тебя.
— Уеду.
После нашего разговора, если моё проживание в Куинси будет также причинять ей слишком много боли, тогда я уеду.
Переезжать снова, не входило в планы. Но я разберусь. После сегодняшнего вечера, если я действительно почувствую, что между нами всё кончено и нет никаких шансов, я покину этот город.
— Хорошо. Увидимся в шесть тридцать.
Она повернулась, её хвост развевался в воздухе.
Я засунул в рот ещё одну картошку.
И усмехнулся, глядя на красивую женщину, выбегающую из кафетерия.
5. ФОСТЕР
— Вы дозвонились до Виви. Оставьте сообщение. Бип. Подожди. Вы думали, что это настоящий гудок? Попались.
Я хихикнул.
— Привет, это я. Надеялся, что ты ответишь. У меня сегодня планы на ужин, поэтому я не позвоню в обычное время. Не уверен, когда освобожусь. Так что если я не успею поговорить с тобой, хорошего вечера. Позвоню тебе завтра утром.
Я повесил трубку и положил телефон на журнальный столик. Квартира наполнилась запахом средства для мытья стекол и раствора, который прилагался к пылесосу. С того момента, как я приехал из больницы, я потратил каждую минуту на уборку.
Покраска на время отложена.
— Что ещё?
Господи, как же здесь было пусто. Завтра утром я закажу столовый гарнитур. Обедать за журнальным столиком не было долгосрочным вариантом. И мне нужны были шторы на окна.
Конечно, вид за стеклом был прекрасен. Уже наступила темнота, дни в это время года коротки, но сегодняшний закат был захватывающим. Желто-оранжевое небо напомнило мне мой любимый лимонно-мандариновый шербет. Я прекратил уборку, чтобы сделать снимок и отправить его Каденс и Джасперу.
И все
