они опоздали. Пришли, когда я со всеми расправился.
— Как ты умудрился? Что все это было? — повар изобразил руками стойку каратиста, — ты ведь никогда так не мог!
— Жить захочешь, — добродушно улыбнулся я, — и не так сможешь. Ну да не будем об этом. Лучше о моей памяти. Как тебя зовут, повар?
— Меня-то? — удивился усач, — я Марк Немов, из сервов. Давно работаю у отца. А что с памятью-то?
— Шок. Психологическая защитная реакция, — солгал я.
— А меня тоже забыл? — немного обиженно проговорила Нина.
— Угу. Только имя успел прочесть на бейдже.
— На имя ли смотрел а? — похабно улыбнулся Марк, намекая на полную грудь блондинки.
— Да ну тебя, Маркуша! — в притворном недовольстве сказала девушка, — я Нина Корнеева, из детей боярских. Отступница, — она показала тату на запястье, — работала у твоего отца управляющей. Ну теперь вот у тебя… — застенчиво и немного грустно проговорила она.
— Приятно познакомиться с вами снова, — улыбнулся я.
— Вот так штука, — повар почесал голову, — странно так знакомиться дважды с одним и тем же человеком.
— И не говори, — пожал я плечами, — но я вот что хотел спросить. Как дела в кафе? Как работа? Выручка?
Нина потупила взгляд. Марк громко вздохнул, махнул рукой.
— Ну, давай. Расскажи молодому господину, — изогнул бровь Марк, — память он же потерял.
— Угу, — вздохнула девушка, — да не очень дела…
— Откровенно хренова, — Марк откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.
— Дай ты договорить, Маркуша! Так вот. Прибыль падает, посетители не идут. Всех пугает эта странная одержимость.
— Одержимость? — задумался я.
— Тоже что-ли забыл? — нахмурился Марк, — одержимость, демон, одержимая вещь. Когда предмет ни с того ни с сего превращается в чудовище и жрет людей. Таких на полях Большой Войны полным-полно шлындает. Бояре не успевают периметр держать.
Одержимая вещь? Видимо, так тут называют обезумевших ифритов. Если они напитываются огромным количеством эмоций, особенно негативных, то лезут наружу, из предмета в котором растут. Опасные твари выходят. Но и магические предметы из них отменные получаются. А еще... обезумевших ифритов становится все больше, чем ближе Пожиратель. Они — сигнал.
— Угу, — кивнула девушка, — живет где-то под землей. И выходит наружу время от времени. Сначала только по ночам появлялась. А вот уже трижды было, когда ее видели и днем. Все бояться соваться в этот район.
— Мы вызывали чистельщиков, — вздохнул Марк, — но их услуги дороги. А по государственному контракту они убить тварь не могут. Потому что она еще не нападала на людей.
— Кто-нибудь ее видел?
— Я нет, — пожала плечами Нина.
— И я нет. Но очевидцы были. Точно вам говорю. Я знаю только, что ее видели у входа в заброшенную ветку метро. В квартале отсюда.
— Эта проблема, — задумался я.
— Угу. — Повар опустил широкие плечи, — разорит нас эта падла. Ой! Простите за мои манеры, господин!
— Прощаю, Марк. Я подумаю, что с этим можно сделать, — почесал я подбородок.
— Кстати, — девушка посмотрела на меня, — у тебя память отшибло. А как Катя? Давно я ее не видела. Волнуюсь.
— Ты с ней знакома? — улыбнулся я.
— Еще как, — Нина показала белые зубки, — много гуляли вместе. Твой папа просил водить ее на свежий воздух. Родители были слишком заняты, ты, — она неуверенно посмотрела на меня, но увидев добродушный взгляд, продолжила, — боялся людных мест. А у меня находилось время.
— Она молодец. Настоящая дворянка. Держится стойко, — кивнул я, — но перестала разговаривать.
— О, спаси ее Предки, — выдохнула Нина.
— Вот черт! Бедное дитя! — воскликнул Марк.
— Ничего. Я все исправлю, — серьезно сказал я, — нужны деньги, чтобы помочь ей. Я найду. Кстати, Нина. Хочу тебя попросить вот о чем.
— Да? — девушка заинтересованно посмотрела на меня.
— Можешь взять Катю к себе на ночь? Мне нужно уйти вечером. Вернусь очень поздно.
— Это куда это ты собрался? — нахмурилась она, — снова в притон к Лунару? Играть в этот дурацкий ЛагМаг на деньги? Я знаю, что ты должен кругленькую сумму этому бандосу!
— Нет, — улыбнулся я, — никаких больше магдаков и прочей ерунды. У меня поздняя встреча с деловым партнером. Возможно, заработаю денег. Но одну оставлять Катю на ночь, я не хочу. Возьмешь ее?Конечно никакой встречи небыло. Просто пришлось приврать, чтобы как-то объянить всем мой ночной поход за ифритами.
— Ну если так, Рома, — задумалась девушка, — надеюсь, ты не врешь.
— Не вру, — солгал я.
— Хорошо, — выдохнула Нина, — во сколько мне заехать за Катей?
Я приехал домой в три часа дня. Пообщался с Катей, спросил, все ли у нее хорошо. Девочка кивнула как-то неуверенно. Это насторожило меня. Я накормил ее овсянкой с бананами, что купил по дороге домой. (стоит заметить, что денег осталось только на еду. Нужно начинать заниматься ифритами), почитал ей сказки.
Катя очень обрадовалась тому, что проведет ночь с Ниной. Кажется, они с девушкой были очень дружны. Нина обещала заехать в восемь вечера.
Стемнело. Катя возилась в своей комнате. Я ушел в свою. Стал читать в интернете, что пишут про местную магию.
Вытяжной ее не называли, здесь это была просто магия. Да и о генирационной никаких упоминаний я не нашел. О существовании ифритов здесь тоже не подозревали. Ифриторика не существовало вовсе.
За-то у местных аристократов была градация мастерства. Четыре ступени, которые называли “потенциалами”. Первый потенциал, второй потенциал, и так далее. Делились они по КПД высвобождаемой магической энергии.
Здесь знали, что магию нужно сначала накопить, а потом высвободить. Притяжатель — крохотный орган, находящийся в области солнечного сплетения, называли просто ядром. А ступени делили по скорости притягивания магии, и по количеству ее высвобождения.
Так, маг первого потенциала собирал магию из ифритов, в среднем за сорок секунд на одно заклинание. А высвободить мог лишь двадцать пять процентов из накопленной силы. И так по возрастающей.
В моем мире вытяжной магией вообще не пользовались. В возрасте лет десять притяжатель просто развивали во внутренний очаг и сразу приступали к изучению генерационной магии. У
