как у дороги оказались. Попрощались с Филимоном, и пошли к Терему. Елисей бережно меня обнимал. Разговаривать не могли. В груди стоял ком от переживаемого горя.
Оказалось, гуляли мы долго. Наши все уже собрались и направились в башню. Мы тоже пошли наверх. Девчата с недоумением посматривали на нас с Елисеем, на моё заплаканное лицо. Тут же подскочили Ольгер с Радимом, подошла Таня.
- Что случилось? – спросила Таня.
- Это ты её обидел? – накинулся на Елисея Радим.
- Ребята, со мной всё в порядке. Я сейчас вам всё расскажу.
Елисей укоризненно посмотрел на братьев и покачал головой, не произнеся ни слова.
Все уже были в сборе и, переговариваясь, рассаживались на лежаках. Мы с Елисеем тоже присели. Я подозвала к себе Лину и Вернуэля и попросила их сесть рядом со мной. Когда все успокоились, я начала:
- Ребята, недавно мы разговаривали о загубленной людьми нечисти. Сегодня мы с Елисеем познакомились с отцом Филимона. Я его Арсентием назвала. Он сказал, что люди по глупости своей загубили много Лесовиков, извели, возможно, полностью лесную чудь. Лесовиков катастрофически не хватает. Филимон один на весь Великий Лес, да ещё за ельником присматривает. А в Великом лесу должно быть не менее пяти Смотрителей. И у каждого свой участок. Я предложила помощь Арсентию, он согласился. А плакала я вот по какому поводу. Девочки, помните цветочную поляну? Это могила дриады. Их в Великом лесу ещё пять.
Лина всхлипнула и, уткнувшись мне в плечо, заплакала. Девчата зашвыркали носами. Вернуэль подхватил Лину и, усадив к себе на колени, стал тихонько её покачивать, успокаивая.
- Вернуэль, – продолжила я, – Арсентий сказал, что можно попытаться их вытянуть. Вдруг получится возродить новых дриад. Ты займись этим. Филимон с гномами постараются отыскать остальные поляны. Заповедный лес – это где? – спросила я, ни к кому не обращаясь.
- На территории Гардарии, – стал объяснять Имир. – Часть в нашем княжестве, а часть в соседнем.
- Потом, когда закончится вся эта морока со спартакиадой и поступлением в МАМН, надо будет заняться этим лесом, если не случится чего-нибудь непредвиденного.
И как в воду глядела – непредвиденное не преминуло в скором времени случиться.
Я окинула взглядом приунывшую «семью».
- Хватит тоску разводить, у нас праздник сегодня.
- Какой? – вскинулась Таня. – Почему я не знаю?
- Так я тоже недавно узнала.
Ольгер с Радимом хитро взглянули на Елисея.
- Да тут один член нашей семьи, – по-доброму язвительно продолжила я, – решил День рождения зажать.
- Никто, ничего зажимать не собирался, – заступился за брата Ольгер. – Просто тебя не предупредили. Пошли вниз, там уже всё готово.
Все послушно встали, направились к башенке.
- Та-а-к, это как вы сумели скрыть от нас? Вы специально нас на огород заманили? – пытала Таня Бориса.
Тот только посмеивался, обнимая Таню за талию и ведя по ступеням вниз
Я посмотрела на Вернуэля с Линой. Они сидели обнявшись. Лина уже не плакала, Вернуэль тихонько поглаживал её по спине.
Мы ушли, оставив дриаду с эльфом на башне.
Следом за всеми я прошла через кухню на улицу. Здесь вовсю жарились шашлыки. У мангала стоял Вакула. С улыбкой всех поприветствовал и продолжил наблюдать за жарившимся мясом. Стол был уже накрыт. На блюдах лежали поджаристые куриные полти, пироги, пирожные, малосольные огурчики, свежие помидоры, жареная картошка. Стояли бутылки с вином.
Ольгер с Радимом начали разливать вино, Олев с Горатом разделывать курятину.
Тост произнёс сам виновник торжества.
- У нас не принято отмечать дни рождения. Только отмечают рождение ребёнка, потом первый оборот – совершеннолетие. У меня уже всё это было. Я поднимаю эту чарку за то счастье общения с вами, что подарил мне Триединый. За новый поворот в моей судьбе. За появление в моей жизни вот такой большой, дружной, наполненной любовью, семьи.
Но мы, конечно, все поздравили его с Днём рождения.
Пришли Лина с Вернуэлем, успев присоединиться к общему поздравлению.
Вечер получился наполненным весельем с горчинкой.
После ужина все разместились тут же во дворе, и я рассказала сказку «Иван Царевич и Серый Волк». Сказка понравилась. Решили, что волк был из Оборотных. Иначе как бы он мог набрать живой и мёртвой воды. Да и вообще, все признаки за это.
***
На следующее утро после медитации я увела Елисея на пруд.
- Давай, Елисей, учи, как высохнуть, – сказала я жениху и прыгнула в спортивной одежде в воду.
- А зачем в воду-то прыгнула? Выходи.
Я вышла из воды.
- Чтобы намокнуть. Как иначе-то учиться?
- Сначала нужно выучить алгоритм просушки, потом взять небольшой кусок ткани и попытаться высушить. А уж потом, когда научишься, будешь сушить себя.
Вокруг нас, переговариваясь и посмеиваясь, начали собираться зрители.
- Нет. Я так не согласна. Никакого алгоритма, никакой формулы, заклинания я учить не буду. Ты сейчас будешь меня медленно сушить, а я запомню свои ощущения в этот момент. Потом воспроизведу и высушу одежду.
- Но… - начал было возражать Елисей. – Ладно, давай, по-твоему.
Елисей повёл медленно руками вдоль моего тела, не прикасаясь, мысленно произнося формулу просушки, удаления воды.
Я почувствовала, как по моему телу пошло тепло, зарождаясь где-то внутри и выходя наружу. А в это время одежда, под воздействием манипуляций Елисея, высохла. Я прыгнула в воду и поднялась на берег.
- Теперь я сама.
Я сосредоточилась на той точке, где зарождалось тепло под воздействием Елисея. Закрыла глаза и представила, как из меня выходит жар, и одежда быстро сохнет. Открыла глаза. Вокруг стояла тишина. Потом все разом восторженно заговорили. Елисей удивлённо разглядывал меня.
- У тебя получилось! Но как?
- Аня, от тебя только пар пошёл, и одежда высохла! – восторженно проговорила сестрёнка. – Я тоже так хочу!
- У тебя тоже получится, и у девчат. Попробуйте!
Девчата, то есть Девы, подошли ко мне.
- Девочки, как на медитации, закройте глаза и представьте в районе солнечного сплетения огонёк. Теперь разжигайте его и пускайте по телу тепло. У кого получается, остановитесь.
Девы старательно следовали моим советам. Получилось у всех.
- Теперь прыгаем в воду и выходим.
Я вместе с девчатами прыгнула в воду и поднялась на берег. Наши друзья с интересом наблюдали за нами. А мы, представив внутри себя тепло, выпустили жар наружу. От нас только пар пошёл. Секунда и мы сухие.
Все зааплодировали.
