найти ягоды Чернавки.
— Нет, нет! Только не чернавка, — Кафка скривился, словно проглотил пол кило лимонов,— я не смогу проглотить больше ни одной грозди этой кислятины.
— Ну тогда еще можно найти войлочную вишню, орешник или кислицу.
— Только не кислицу, —снова скривился Кафка, —мне от одного названия уже челюсти сводит. Давайте лучше поищем орешник.
И, говорят, не может быть такого, чтобы чёрная полоса длилась вечно. Охотно в это верю, ведь через какой-то час бодро-голодной ходьбы мы забрели в кустарник лесного ореха. Конечно, значительная часть его была непригодна в пищу, ведь не сезон, да и сам он был мелким, но целая поляна компенсировала качество количеством.
После кое-какой еды, от которой наших спутников морщило (мы на ягодах уже научены лесной жизни), Сабуро стал разводить костер с помощью своего огнива, листьев и коры сухого дерева. Уже через полчаса мы сидели вокруг огня.
Меня раздражал запах пота, исходивший от моего тела. Из-за доспеха высохнуть я толком не мог, потому решил скинуть железо и вывернуть поддоспешник на изнанку. Пусть я до конца не доверял новым спутникам, было очевидно, что чем больше нас, тем проще выжить. Моему примеру последовали все, кроме юноши. Тот, вероятно, и так был легко одет, потому уже высок у огня.
Мы распределили примерное время дежурства по количеству дров. За каждым было по кучке веток, которые тот добавлял понемногу, чтобы костер продержался примерно до утра. Когда ветки заканчивались — тот будил следующего. Мелкого решили оставить на самое утро. Я же вызвался лечь позже всех.
Когда мои спутники уже улеглись спать, заняться было особо нечем. Тьма окончательно съедала свет костра уже в десятке метров. Дальше был лишь тусклый лунный свет, пробивающийся через слой облаков и кроны деревьев. Вглядываться в неизменную тьму скучно, а смотреть на костер нерационально, ведь потом во тьме ничего не видно. В таких условиях я решил провести анализ произошедшего со мной за последние два дня.
Мне довелось спасти задницу алхимика Кафки, который оказался реально полезным спутником. Он явно не похож на то, чем показался сначала. Не учёный пьянчуга, который за стенами своей мастерской ничего не может, а опытный не по годам молодой мужчина, знающий буквально все и обо всем. Интересно, все это он подслушал, пока пил в корчме или же выяснил на собственном опыте... не важно. Радует то, что он достаточно открыт. Ему хочется доверять. Сабуро Кичи выглядел совсем не как опытный стражник, скорее как неофит. Его стойка была неустойчивой от слова совсем, выносливость его неплоха, но чувство, будто он не уверен ни в одном своём движении. Не знаю, откуда у меня такие мысли. Вероятно, тело подсказывает. Тем не менее, он не выглядит опасным. Скорее всего, его голова занята мыслями о потере братьев. А вот мальчишка вызывает у меня массу подозрений. Ирис Фуго. Так он себя назвал. Может, его учитель и был хорош в сокрытии информации, сам юноша словно кричит о том, что что-то пытается спрятать. Но до утра пусть пока его тайна останется тайной. Он пережил слишком много за прошедший день, чтобы что-то говорить...
Тем временем моя смена подходила к концу. Я уже собирался будить Кафку, как услышал куда более тонкий голос, чем слышал днем. «Отец... пожалуйста, я не хочу замуж...» — Звук исходил от Фуго, все еще спящего, но изрядно ворочавшегося.
В этот момент мои губы напряглись, глаза закатились, а после долгого вздоха моя рука, словно манипулятор какого-то карикатурного робота взяла последние дрова из моей порции и бросила в костер. В голове прозвучал, с одной стороны, холодный, с другой — крайне эмоционально окрашенный вопрос: «Что?!».
Я попал другой мир и на следующий же день я спасаю жизнь переодетой в мальчишку девушке, которую везли, чтобы против воли выдать замуж... Это же просто штамп из сказок и фентази!
Надо еще раз отработать версию со сном или бредом... Стоп! Я сидел на карантине. Мутировавший вирус косил население. Среди симптомов высокая температура, потеря вкуса и обоняния, головная боль и т. д. Может я сейчас лежу у себя дома с температурой под сорок и брежу? Могло мое подсознание сочинить мир с летающими островами и ядовитыми рогатыми кроликами, в котором моя кровь загорается на солнце?
Учитывая мою личную фобию боязни кровопотери версия не лишена смысла. А тот факт, что я почти не помню первую ночь, которую здесь провел? Я появился в здании с мозаичными стенами, где меня чуть не зарубил похожий на самурая мужик. Я его нокаутировал и убежал, прихватив его меч и кошелек. Каков реальный шанс справиться с мечником с помощью кулаков? А потом несколько часов провала! Лишь смутные воспоминания о том, как бежал через лес.
Но сегодняшний день был очень длинным и богатым на события. Сейчас я сижу в вывернутом наизнанку подспешнике. Спина замерзла. На щеках щетина. От меня уже ощутимо пахнет потом, и чешутся искусанные за ночь комарами руки. Если я брежу, то бред очень реалистичный.
А еще ведь в моей голове всплывают чужие воспоминания. Или правильнее сказать, что это моя память всплыла в чужой голове?
Задумавшись о непонятности моего бытия, я не заметил, что опять уселся в позу лотоса. В голове пронеслось «Ха-й-е! О-д-ду! Ха-й-е! О-д-ду... Вд-о-о-ох! В-ы-ы-д-о-о-х!»
Я привычно потянул себя к небу за невидимую точку на темени, выпрямляя спину, сместил копчик и начал дышать за счет диафрагмы. В памяти всплыл многократно услышанный и повторенный урок: «Если воин чувствует смятение духа, он должен очистить свой разум! Вд-о-о-ох! В-ы-ы-д-о-о-х! Воин вдыхает только спокойствие и выдыхает все лишнее! Построить дом можно лишь на пустом и ровном месте! Вд-о-о-ох! В-ы-ы-д-о-о-х! Принять верное решение можно лишь очистив свой разум...»
В свой былой жизни я никогда не читал тантры и медитацию не понимал как явление. У меня все это ассоциировалось с героиней Ирины Муравьевой из старого советского фильма, где она на пару со страшненькой подругой дуэтом бубнит: «Я самая обаятельная и привлекательная...»
Но сейчас я почувствовал, что медитация — реальная сила. Во-первых, самочувствие улучшилось. Как будто выспался и позавтракал согласно рекомендаций ЗОЖ. И эмоции улеглись, думать стало легче. Только сейчас я понял, в каком смятении был все последнее время мой несчастный мозг.
Продолжая медленно и равномерно дышать я начал вспоминать, как Гецу-сан учил меня медитации. Я сидел в новеньком кимоно на циновке на веранде нашего дома и очень гордился, что начал обучение, как
