Глава 8
Концерт мне понравился. Банкет вроде тоже ничего, а вот Майка прям разочаровала. Не люблю, когда женщины ради мужчин готовы перегрызть сопернице горло.
Помню, в университете мне понравился один парень. Мы с ним переглядывались, оказывая знаки внимания друг другу, и тут подлетает одна из моих подруг и говорит: «Не вздумай, он занят!»
В смысле?! Ты его в магазине отложила в корзину, или как?! Пришла такая и говоришь: сейчас он меня узнает получше, я волосы в белый покрашу, килограмма три сброшу, и всё у нас получится. Так что ты к нему даже не подходи, он у меня в «отложенных».
Впрочем, медицинская вакханалия продолжается. Удивительно, что в банкетном зале, в миру — преподавательской столовой, они не повесили огромный экран во всю стену с демонстрацией выпячивания петли тонкого кишечника.
— Извини меня, пожалуйста, Уль, я вела себя как дура, — подлизывается Майка, накручивая спагетти на вилку.
Вот в этом она вся. С пылу с жару наделать ерунды, а потом раскаиваться. Так и с Костей было, я уверена: дала без резинки, а потом подумала.
На меня подруга не смотрит, хотя, я вижу, что ей стыдно.
— Ладно тебе, просто эти твои «поклянись», — изображаю я её же голосом, полным истерики и ужаса, — меня порядком испугали. Ты знаешь, я в такое не верю. Я человек достаточно прагматичный и несуеверный, но всё равно неприятно.
— Просто он мне очень нравится.
— Майя! — Откладываю я вилку, включая завуча. — Поищи его глазами в зале, внимательно на него посмотри и сделай соответствующие выводы. Чем он сейчас занят?
Подруга слушается, выполняя мои указания.
— Сидит за столиком в другом конце зала в компании какой-то юной длинноволосой блондинкии. И что-то рассказывает ей, покручивая в руках наполненный вином бокал.
— Вот именно! — резко и строго, почти начальственно. — Даже Ирочки уже нет! Вдумайся, Майя, он ей дал от ворот поворот посреди концерта классической музыки! Он кобель, Майя! Пойми ты это наконец! Уверена, ему всё равно, кому делать детей. Не спорю, он профессионал своего дела и отличный доктор, но он совершенно точно не мужчина чьей-либо мечты! Забудь его и давай уже возьмём положенный нам десерт!
— Просто она была слишком навязчивой.
Закатываю глаза.
— Да ты что?! — смеюсь я.
— Я пойду своему Костику, — имеет в виду сына, — позвоню, узнаю, как они там справляются без меня.
— Вот это здравая мысль.
Кладу руку на подлокотник деревянного стула. И, заскучав, смотрю на переливающиеся огоньки под потолком. Подожду, пока очередь у столика с десертами немного рассосётся и возьму два: себе и подруге.
Через минуту после ухода Майки рядом со мной вырисовывается эффектная фигура Ткаченко.
— Как ваше самочувствие, Ульяна? Вы поели?
Увидев его, пугаюсь. Быстро кручу головой. Если Майка увидит, что мы разговариваем, она опять устроит истерику. Я не хочу опять с ней ссориться. Скорей бы он ушёл.
— Да, всё хорошо, Константин Леонидович. Не переживайте, я вам очень благодарна за заботу. — Суечусь, пытаясь усесться поудобнее, излишне активно полируя своей пятой точкой сиденье стула.
Доктора я, скорей всего, никогда больше не увижу, а Майка какая-никакая, но единственная подруга.
— Думаю, давление в норме, можете возвращаться за столик к вашей, — подбираю слово, — очередной.
Вот, блин, ляпнула. Не сдержалась.
— Моей очередной? — смеётся Ткаченко и ловит мой взгляд. Стул и вовсе становится пыточным, всё же есть в докторе что-то такое, отчего женщинам неуютно. — Александра Петровна долгое время работала у меня медсестрой.
Оборачиваюсь на дверь. Говорю как бы в сторону:
— И вы таскали её по подсобкам? — Затем снова к нему, глаза в глаза: — Без устали накладывая гипс?
Доктору снова весело:
— У вас острый ум, Ульяна Сергеевна, или язык без костей, я ещё не определился.
— А куда делась Ирочка? — опять назад, на дверь, потом на него.
— Устала. Решила поехать домой. Я вызвал ей такси.
— Бывает. Вы утомили её своим обаянием?
Доктор улыбается.
— У вас, кстати, гипс наложен криво. Я бы сделал лучше.
— От меня отказался лучший травматолог этого города, так что, — пожимаю плечами, — как есть.
— Можно я присяду?
— С какой целью?
— Нагреть место вашей подруге, Ульяна Сергеевна.
Не хочу постоянно болеть вирусами, поэтому идея мне совсем не нравится. Но выгнать в истеричной форме тоже не могу. Всё же я ещё не совсем ку-ку. А Ткаченко, не дождавшись моего ответа, садится.
Моя рука всё ещё лежит на деревянной ручке стула. И доктор Зло умудряется плюхнуться на соседний так «аккуратно», что мой мизинчик оказывается между его и моим подлокотниками.
Это здоровая рука! И, к счастью, не те пальцы, что он прибил дверью, но… Но это офигительно больно!
Защемив мне мизинец, Ткаченко тут же подхватывается, забеспокоившись, и берёт
