лбу, соображая, что то, что собиралась воспользоваться вилкой Мишеля – распространённое приемлемое действие для Тур-Рина, – мягко говоря, не по этикету для Цварга.
Марсо меня спас от конфуза.
– Ну как? – Глаза этого хитреца продолжали лучиться удовольствием. Похоже, ему понравилась мысль, что я могла перегнуться через стол и облизать его прибор.
«Облизать. Его. Прибор», – насмешливо повторил внутренний голос, подбрасывая картинки месячной давности. У-у-у, шварх, зачем я только об этом подумала?..
– Как крабовая палочка в кисло-сладком соусе, – поспешно ответила, наблюдая, как искры на дне необычных радужек из весёлых становятся обжигающими.
Мишель медленно кивнул, а через десять минут мы снова общались на тему редких природных явлений, искусственной терраформации планеты и прочих нейтральных, но любопытных вещах.
Официант как раз вносил десерт – манго-маракуйевый чизкейк, – когда Мишель посмотрел куда-то над моим плечом и переменился в лице.
***
Мишель Марсо
Ульяна Ласка была сама непосредственность, и это подкупало. Собственно, впервые в жизни я сидел в ресторане на Цварге и не чувствовал, что на меня оборачиваются как на полуцварга, потому что Ульяна занимала всё моё внимание. С ней оказалось неожиданно здорово. Я предполагал классический обед, на котором Сисиль обычно грустно вздыхала и сетовала, что повара разучились готовить или блюда приелись, а тут…
«Не знала, что небо может окрашиваться в оттенки сиреневого. У нас на Танорге и Тур-Рине закаты и восходы оранжевые и красные».
«Всё зависит от угла преломления и состава воздуха».
«Да, любопытно… хотя, я думаю, рельеф планеты и кристаллические осадки на вершинах гор тоже вносят свою лепту. А как образуются муассаниты?»
Как оказалось, Ульяне очень нравились драгоценные горы и она вычитала о них все доступные в инфосети данные. А как она ела… Вроде всё было в рамках приличий, но я и представить себе не мог, что поглощение пищи может быть настолько возбуждающим занятием. Невольно вспомнились ларки с их диковатой традицией, что совместный приём пищи мужчины и женщины может трактоваться как сексуальные игры. При взгляде на Ульяну эти традиции уже и не казались мне такими дикими.
Разговор как раз перетёк в более-менее безобидное русло о терраформации планеты, когда в зал ввалилась пятёрка полуцваргов. Не знаю, что именно меня так сильно напрягло, я сразу почувствовал грядущие неприятности. Причём связанные именно со мной. Возможно, это встроенная функция организма у юристов – ощущать угрозу заранее, – а может, лично развитое чутьё… Тут даже на рога не спишешь, потому что как раз резонаторы молчали и транслировали обычный для общественного места фон с шумными и хаотичными бета-колебаниями, каждый хозяин которых старался их скрыть от других, просто из вежливости.
Не то чтобы в фешенебельные рестораны не пускали полуцваргов… меня-то пустили. И даже Ульяну, которая и вовсе являлась человеческой девушкой.
Не то чтобы в этом месте была плохая охрана. Внизу здания нам даже пришлось пройти досмотр у охраны и проверку на наличие оружия.
Не то чтобы пятеро мужчин выделялись одеждой или какими-то другими признаками, помимо смешанной крови.
Но…
Бывают минуты, секунды и даже терции, когда ты понимаешь всё. По лихорадочно бегающему взгляду, нездоровому блеску в глазах, бисеринам пота на висках, торопливому облизыванию губ и какой-то невидимой, но явно существующей в другом измерении сияющей табличке: «Опасно!».
– Уль, иди в туалет.
– Что? – Девушка подвисла на полуслове и посмотрела на меня вопросительно. Не заистерила, не рассмеялась, подумав, что я шучу, а обдумала фразу и уточнила: – Зачем?
Полуцварги осматривались, к ним поспешил хостес с дежурно вежливой улыбкой. Время растянулось в бесконечность, и собственные удары сердца отмеривали отрезки ускользающей эфемерной материи.
Один из вновь прибывших гостей повернулся в профиль, и в голове молнией пронеслось воспоминание: «Вы в курсе, что в народе вам дали прозвище Защитник Отказников? Теперь вы покажете этим чистоплюям, где швархи зимуют?!» Я буквально всеми фибрами души ощутил, как секунды утекают сквозь пальцы, словно солнечный ветер. Стряхнул коммуникатор с запястья, разблокировал и сунул Ульяне в руки.
– Скорее, иди в туалет. Набери Фабриса Робера, скажи…
Таноржка нахмурилась, начала подниматься и замерла, так как в этот момент под сводами ресторана разнеслось несколько испуганных женских вскриков и громогласное:
– Всем сидеть на своих местах! Не двигаться!
– Скорее, – шепнул я Ульяне, понимая, что у неё есть лишь считанные секунды.
Туалет располагался ровно с противоположной от входа в зал стороны, поэтому у Ульяны были все шансы выскользнуть из помещения незамеченной. Опять же – витающие на аэроподставках фикусы и полупрозрачные перегородки – всё это скроет движения Ульяны, ведь ресторан большой, а полуцваргов всего пять. Чтобы у неё это точно получилось, я досчитал до трёх и шумно поднялся с места.
– Господа, что вы здесь забыли?
Этим выстрелом я ловил сразу несколько метеоритов: во-первых, сосредотачивал внимание на себе, а во-вторых, увеличивал себе обзор на то, что происходило в ресторане.
А что-то точно было не так…
Чтобы произвести впечатление на Ульяну, я пригласил её в один из лучших ресторанов планеты, куда обычно запись составлялась за несколько недель, а то и месяцев. В финансовом плане позволить поход в такое место могла лишь наиболее богатая прослойка населения.
Мужчины в помещении все как на подбор неестественно откинулись на высокие спинки и не производили вообще никаких звуков. Бледные и напуганные состоянием спутников цваргини молча сидели рядом. Несколько девушек моложе выглядели растерянными, кто-то дрожал и комкал салфетку, кто-то зажмурился от страха, а на нескольких по-аристократичному красивых личиках застыли гримасы презрения.
В чём же дело?
– О, Мишель Марсо собственной персоной! Вас-то мы и искали! – выкрикнул тот самый полуцварг-полупикси, которого я уже видел на парковке у Серебряного Дома. Он бросился через весь зал, и ещё один смесок чуть более торжественным, но всё равно быстрым шагом отправился за ним.
Трое оставшихся, не обращая внимания на приятелей, явно действуя согласно какому-то плану, принялись обходить столики и внимательно рассматривать гостей. В горле запершило, во рту образовалась неприятная горечь. У всех пятерых визуально не было никакого оружия, они даже ничем не угрожали, но всё это мне как никогда напомнило ситуации в голобоевиках, когда преступники врываются в банк или любое другое защищённое помещение и берут живых заложников.
– Мишель! – первым обратился пацан помладше. – Защитник Отказников! Мы снова с вами увиделись. Я так и знал, что это произойдёт достаточно скоро!
Он протянул руку, и мне ничего не осталось, как дать ладонь в ответ, хотя скулы сводило от этой необходимости. Мальчишка вцепился в кисть и лихорадочно затряс её с неистовой силой. При этом у
