таком виде опасно ехать. Переодевайтесь, — Ильич стащил с себя фуфайку и картуз.
— А вы сейчас куда, товарищи? Обратно в Курляндию, — снимая пальто и отдавая его Ильичу, спросил незнакомец.
— Да вот племянник все просит Первую столицу ему показать. Ни разу там не был. Как нам кстати удобнее отсюда добраться?
— Элементарно. Выйдите на Курляндский проспект. Возьмете извозчика, до Квасковского вокзала, там садитесь на поезд и дальше по рельсам тук-тук-тук. — рассмеялся незнакомец, застегивая фуфайку.
— А вон и товарищ Зиновьев появился, — Ильич указал рукой в сторону вокзала откуда вышел, оглядываясь по сторонам Зиновьев.
— Еще раз спасибо, товарищи. Обязательно буду рад с вами встретиться после победы революции, — махнул им рукой незнакомец и повернувшись быстро пошел навстречу товарищу Зиновьеву.
— И нам пора отсюда валить. На надень, а то простудишься, — Ильич протянул Мите пальто. — Пошли.
Они спустились с платформы и перейдя пути, вышли снова на привокзальную площадь. Народу здесь значительно поубавилось, а оставшиеся, составив винтовки пирамидами грелись возле костров. Слева на площадь выходила широкая улица с красивыми многоэтажных зданиями, на которой вдоль тротуара стояли несколько запряженными лошадьми полуоткрытых кибиток, возле которых прохаживались, помахивая хлыстами извозчики.
— Похоже нам туда, — указал в их сторону Ильич и остановился в нерешительности, — Только вот расплачиваться нам с ними нечем. За наши деньги нас никто не повезет. Где взять деньги, Митя?
— Вот посмотри, может за эти повезут, — Митя протянул Ильичу большой раскрытый портмоне, плотно набитый бумажными ассигнациями.
— Ты чего, кошелек стянул?
— Почему сразу стянул, — с обидой в голосе произнес Митя, — Он в кармане пальто лежал. А пальто тебе хозяин сам подарил.
— Так, — Ильич вытащил ассигнацию номиналом пять рублей и вернул портмоне Мите, — Пусть у тебя лежит. На обратную дорогу теперь нам хватит. Будем считать, это гонораром за мое выступление с броневичка.
В это время из здания вокзала вышли трое мужчин в темных плащах. Двое из них с двух сторон крепко держали под руки третьего, и они направились к стоящему авто с закрытым брезентом верхом. Тот, что был в центре, упирался и явно не хотел идти. «Куда вы меня ведете, товарищи», — чуть картавя повторял он. Но те не отвечая подвели его к авто и открыв дверь, запихнули с силой в салон. Один из них полез следом, а второй сел на водительское сидение и через минуту машина развернулась, выехала на проспект и скрылась из виду.
— Ильич, а тебе не показалось, что тот, кого они увезли, был очень похож на тебя, — почесав голову, спросил Митя.
— Ага. И голосом моим говорил, — покивал Ильич.
— Что это значит?
— А то и значит. Что это был тот самый двойник из Курляндии. Точнее сказать тройник. Но ему не повезло, — сочувственно ответил Ильич. — Зато нас теперь никто искать не будет. И мы можем спокойно прокатиться по городу на извозчике, пройтись по магазинам, и уже потом, пообедав в хорошем ресторане, купить билет на поезд и уехать навсегда из этого города.
* * *
Через сутки, их поезд медленно подошел к перрону и остановился. Из открывшейся двери вагона-люкс, вышел проводник в черной униформе и замер, приложив руку к козырьку фуражки. Следом за ним на перрон шагнул Ильич, попыхивая сигарой, в новеньком, серого цвета английском коротком пальто и шляпе-котелке с чуть загнутыми краями.
— Спасибо, любезнейший, — Ильич протянул проводнику ассигнацию.
— Премного благодарен, ваше превосходительство, — поклонился тот, сняв фуражку.
— Митя, ну, где ты там, — оглянулся Ильич.
— Иду, иду, — Из вагона, держа перед собой большой светлой кожи чемодан, с трудом вышел Митя и поставив чемодан на землю облегченно, выдохнул, — Тяжелый, однако.
— Не извольте беспокоиться, вам его помогут донести, — любезно произнес проводник и замахав поднятой рукой, крикнул, — Носильщика, носильщика сюда.
Тут же к ним, ловко лавируя между людьми, идущих по перрону, толкая перед собой тележку на колесах, подбежал щуплый дяденька в тюбетейке с жидкой татарской бороденкой и легко подхватил чемодан, поставил его на тележку.
Они вышли на привокзальную площадь к дежурившим у пролеток извозчикам.
— Куда поедем, барин, — подошел к ним веселый малый в начищенных до блеска сапогах.
— Куда, куда, — задумался Ильич, — А давай ка голубчик, отвези нас в Метрополь.
— Слушаюсь, — малый сунул чемодан в багажник и помог им забраться в пролетку.
— А чего не к стене сразу, — удивился Митя.
Ильич вытащил из внутреннего кармана портмоне и развернув, показал Мите:
— У нас еще вон сколько денег осталось. Потратить же их надо. Вернемся, они там в простые бумажки превратятся. А здесь мы на них хоть один день поживем по-человечески, как представители буржуазного класса. Да и Главная площадь там совсем рядом.
* * *
Они поселились в трехкомнатном люксе с видом на оперный театр и утром, позавтракав в номере гостиницы, Ильич заказали извозчика и приказал отвезти их в самый большой магазин города. В отделе готового платья он купил себе два дорогих костюма-тройки и большой кожаный саквояж, а Мите, белые лакированные туфли с желтыми носками. Потом они стали обходить этажи магазина, заходя в основном ювелирные отделы, скупая и складывая в саквояж позолоченные портсигары, карманные часы и серебряные статуэтки. Когда саквояж был наполнен до отказа, Ильич остановился перед витриной разглядывая большие, бронзовые каминные часы с двумя пухлыми купидонами, обнимающими циферблат: «Как тебе Митя, эти часики?»
— Ильич, мы почти такие же купили в Северном городе. Они пуда два весят не меньше. Я еле чемодан поднял. И зачем тебе весь этот металлолом, — простонал в ответ Митя.
— Митя, — ласково посмотрел на него Ильич, — Когда мы вернемся, этот, как ты говоришь металлолом, у нас в любом антикварном магазине за большие деньги с удовольствием возьмут. За очень большие, — назидательно закончил он, подняв указательный палец.
— Нет, Ильич, — замотал головой в ответ Митя, ставя саквояж на пол, — Я вторые часы не понесу. И я устал уже от этого шопинга. Я есть хочу.
— Эх Митя, Митя, нет у тебя коммерческой жилки, — с сожалением произнес Ильич, — Ладно, будь, по-твоему. Бери саквояж, поехали обедать.
* * *
— А ведь не плохо вчера погуляли, — Ильич, облачившись в новый костюм стоял перед большим зеркалом в гостиничном номере, разглядывая свое отражение. — Особенно Сандуновские бани мне понравились. В наше время там так уже не парят.
— Не плохо, — без энтузиазма согласился Митя. Он сидел на диване, держась руками за голову, обмотанную влажным полотенцем. Сейчас бы рассольчику огуречного или что ни будь покрепче.
— Увы, денег осталось рассчитаться за гостиницу и на извозчика. — Ильич раскрыл портмоне, доставая две последние ассигнации. — Пора
