офицеров вермахта. До 1 января 1959 года должны быть подготовлены 12 дивизий сухопутных войск, а годом позже — военно-морской флот и военно-воздушные силы. В ГДР Народная полиция на казарменном положении — это тоже армия со всеми родами войск. Соответствующее представление о враге углубляется в обоих немецких государствах, по обе стороны фронта. В период «холодной войны» закапывание в окопы становится все глубже. Мой сектор получает подкрепление. К нам приходят выпускники второго выпуска школы, которая теперь находится в Гранзее под Берлином.
В ноябре 1955 года госбезопасность выделяется из Министерства внутренних дел в самостоятельное министерство. Во главе становится 57‐летний Эрнст Волльвебер, член КПГ с 1919 года, депутат рейхстага, а после эмигрант. И в этих переменах мы снова следуем Советскому Союзу. Там еще в 1954 году был образован самостоятельный государственный комитет госбезопасности.
Это, конечно, не остается без последствий для разведки. Из главного отдела XV Министерства госбезопасности в 1956 году образуется Главное управление «А», состоящее из главных отделов и отделов. С одной стороны, благодаря этому разведка внутри министерства приобретает более высокий статус и большую самостоятельность, с другой, важные посты занимают офицеры контрразведки. Они должны улучшить «оборонительное поведение» разведчиков и усилить «пролетарский элемент» среди сотрудников Главного управления разведки, считающихся «элитой и интеллектуалами». Отдел IV относится отныне к главному отделу II, которым руководит теперь Альфред Шольц, офицер контрразведки. Доверенное лицо госсекретаря Эриха Мильке, он в советском плену посещал антифашистскую школу, был членом Национального комитета «Свободная Германия», членом партизанского отряда в Белоруссии и разведчиком Красной Армии. Позднее он поднимается до должности заместителя министра госбезопасности.
Начальником IV отдела становится Отто Кнай, до этого занимавшийся в главном V отделе МГБ группой против возможных диверсионных актов Западного Берлина. Я его заместитель. Находкой для разведки оказывается прежний шеф берлинского Управления МГБ Ханс Фрук. Генерал становится заместителем Маркуса Вольфа. В его задачи входит руководство IV отделом. Естественно, мы тесно работаем вместе. Вскоре между нами возникают добрые отношения. Он не только мой начальник, но и учитель, и старший друг — пример и партнер одновременно. Беседы с ним и общие встречи с разведчиками и агентами явились для меня обучением на практике. Коренной житель Берлина, родившийся в 1911 году, квалифицированный токарь-инструментальщик, он стал членом Коммунистического Союза молодежи. После 1933 года руководил группой сопротивления в имперской столице. В 1944 году его схватили и приговорили к 5 годам лишения свободы. Вплоть до освобождения он сидел в тюрьме Герден города Бранденбург. С 1950 года он состоит на службе в МГБ. Его необычный образ мышления, прямая и открытая манера поведения, прагматизм не только плодотворно влияют на секретную работу, но имеют неоценимое значение для подчиненных ему людей. Он не из тех, чья жизнь заключается только в службе. Что бы ни случилось, один раз в неделю Ханс с женой ходит в театр. Он знаком почти с каждой постановкой, идущей в Берлине. И рассказывает об этом. Некоторых из нас он побудил сходить в Немецкий театр, театр им. Максима Горького, Государственную оперу и Комише опер.
Х.Фрук
Несмотря на то, что я моложе его на 16 лет и располагаю меньшим жизненным опытом, он прислушивается ко мне и с уважением относится к моему мнению и моим взглядам. За то, что после его ухода со службы я буду его преемником и стану заместителем начальника Главного управления, я, конечно, должен быть благодарен не только ему одному, но ему прежде всего.
За структурными и кадровыми изменениями в службе следуют улучшение условий трудовой деятельности. Из тесной виллы в Каролиненхофе IV отдел в 1956 году переезжает в Карлсхорст, а в 1957 году вместе с другими отделами ГУР в Йоханнисталь.
Резиденты и источники
Мы усиленно пытаемся закрепиться в ФРГ. Переселяем в ФРГ граждан ГДР, большей частью членов СЕПГ, бездетных, с такой же политической мотивацией, как у нас, и обладающих необходимыми чертами характера и психики. Они должны сами внедряться в качестве источников в объект противника или вербовать подходящих для совместной работы граждан ФРГ. Чтобы обезопасить их работу, нам нужны резиденты и помощники. Для этого мы подыскиваем подходящие пары в самой ГДР. Поручители в государственных и общественных организациях рекомендуют нам потенциальных кандидатов.
Первый большой десант высаживают мои бывшие сокурсники Герхард Пайерль и Вернер Штайнфюрер. Они в 1955 году после года обучения переселяют в ФРГ 25‐летнюю Розали Кунце (псевдоним «Ингрид»). Она предлагает себя в качестве секретаря в федеральное Министерство обороны и получает работу в главном штабе военно-морских сил. Резидент Хорст Щецки, только что прибывший в ФРГ, берет на себя руководство ею и инструктаж Двумя годами позже за мужем следует Эвелин Щецки. Вплоть до их раскрытия в 1960 году мы получаем документы высочайшей секретности из Министерства обороны. В 1961 году Розали Кунце приговорена к четырем годам, Хорст Щецки к 5 годам и Эвелин к одному году лишения свободы.
Вскоре выясняется, что именно в такой комбинации можно быстрее и эффективней получать интересную информацию. Поэтому в последующие годы мы занимаемся в основном засылкой в ФРГ в качестве резидентов супружеских пар и их устройством там. Мы тщательно подбираем их, ибо, кроме желания работать, мужества и решимости, это дело требует способности к обучению, терпения и выдержки. Так как наши разведчики выезжают уже не под своими именами, а под фамилиями реальных людей, то они должны не только вжиться в чужую биографию, но и жить по ней. Как правило, они меняют и профессию. Они не имеют права посвящать в это кого-либо, даже самых близких родственников. Их жизнь полностью переворачивается: супружеская пара покидает свою привычную среду и принимает фиктивные условия труда, тяжело угадываемые другими. Или они тайно исчезают под покровом ночи.
Обучение разведслужбе перед внедрением обходится довольно дорого. Успех же не всегда гарантирован. Непредвиденные обстоятельства именно в разведке возникают сплошь и рядом. Дитер и Хильде Штапфф (обоим примерно по 25 лет) пришли к нам по призыву кампании «Акция 100». Мы интенсивно обучали обоих выполнению разведзаданий. Они должны были не только идентифицировать себя с новой жизнью, но и освободиться от диалекта, на котором говорят в Рудных горах, оторвать себя
